Виктория сосчитала до десяти, пытаясь унять боль.
— Это не переломный момент, Мигель. — Она попыталась улыбнуться, но губы не слушались ее. — Ты не должен был никого подлавливать или припирать к стенке. Запирать на ключ и привязывать к себе насильно.
Его челюсти сжались, лицо окаменело.
— Я собирался дать нам время. Я боялся потерять тебя. Я подумал, что нам следует побыть вместе… чтобы лучше узнать друг друга.
Но он намеренно хотел, чтобы она забеременела. Хотел заманить ее в западню. Но только не из любви, нежности или каких-либо других высоких чувств, которые она понимала и уважала.
— Думаю, мы уже многое узнали друг о. друге, не так ли? Неужели мое благородное происхождение так важно для тебя? Или ты так страстно жаждешь угодить Беатрис? Что ты о себе возомнил, если решил, что можешь играть со мной как с бездушной куклой? А может, за брак со мной тебя ждет крупное вознаграждение? — Виктория с трудом остановилась.
Она увидела, как Мигель вздрогнул и его лицо приняло угрожающее выражение. Глаза потемнели, грудь тяжело вздымалась. Казалось, он сейчас разгромит первое, что попадется под руку.
Виктория не на шутку испугалась и бросилась в ванную. Нет, она не должна испытывать сочувствие к этому человеку, особенно после всего, что он сделал. Но помимо своей воли ей хотелось узнать, что же в ее словах так его задело…
Выйдя из ванной, Виктория обнаружила Мигеля сидящим в кресле с бокалом в руках. Початая бутылка виски стояла на полу рядом.
— Хочешь чего-нибудь выпить? — спокойно спросил он.
— Нет, спасибо. — Виктория села на край кровати и покрепче затянула пояс махрового халата, который надела, приняв душ. — Расскажи мне о себе.
— С какой стати?
Он был не просто невыносим, его поведение выходило за рамки допустимого.
— Отлично. Не рассказывай. Так даже лучше. Чем меньше я знаю о тебе, тем проще будет забыть тебя.
— Вики… — В его голосе послышалась горечь.
Нет, она не поддастся. Он так сильно обидел ее, принес ей столько страданий, что она не позволит ему разжалобить себя…
Но, с другой стороны, Мигель обычный человек. Такой же, как она. После смерти дедушки Виктория чувствовала себя особенно одинокой, потому что не с кем было поговорить по душам. А Мигель, похоже, вообще не доверяет никому.
— Но… но если я забеременела и нам придется пожениться, должна же я иметь хоть какое-то представление об отце своего ребенка, — нехотя произнесла она.
В его глазах отразились сомнения. Затем он вздохнул.
— Ладно, я расскажу тебе свою историю, — бесцветным голосом начал Мигель. — Но только пообещай не перебивать меня и ничего не говорить в конце.