Кей свирепо посмотрела на него, спрашивая себя, почему этот человек вызывает у нее такую не присущую ей враждебность.
Митчелл прикончил пирог и одобрительно причмокнул губами.
— Ваша мама — великолепный кулинар. Я уже не помню, когда ел морковный пирог, и чувствую, что просто изголодался.
От Кей не ускользнул скрытый подтекст последних слов, но она предпочла обойти их вниманием.
— Я хочу, чтобы вы немедленно удалились, мистер Грэй, — резко заявила она, чувствуя, как сильно бьется сердце.
Он сложил руки на груди, уселся удобнее на стуле и с интересом взглянул на нее — так же он изучал ее в ресторане.
— Уверен, что вам хочется этого, миссис Шервуд, — тихо откликнулся он, сделав ударение на ее имени и давая понять, что заметил ее официальное обращение и не одобряет его. — Скажите мне, — продолжал он, как будто до его слуха не донеслось ее требование, — как вам удалось покинуть ресторан, а я не заметил этого? Я знаю, что вы ушли не через кухню.
Кей моргнула. Нет, она не расскажет ему о своем позорном отступлении. Она постаралась, чтобы голос прозвучал как можно равнодушнее.
— Это имеет какое-нибудь значение?
— Представьте себе, имеет. Для меня.
В низком голосе прозвучала сердитая нота, и Кей впервые почувствовала, что он оскорблен. Она ощутила огромное удовлетворение.
— Так как? Я не уйду, пока вы не окажете мне любезность ответить на этот вопрос.
— Я вылезла через окно в туалете, — без всякого выражения призналась она.
Воцарилось долгое молчание, потом Митчелл начал смеяться. Это было не саркастическое фырканье или презрительный смешок, а оглушительный хохот, захвативший Кей врасплох. Она безуспешно пыталась подавить улыбку. Его веселье было таким заразительным.
— Бьюсь об заклад, ничего подобного в этом ресторане не было! Да еще в такой юбке! — воскликнул он, задыхаясь от смеха. — Вам повезло, что вы не поранились.
Кей подумала о многострадальных коленках.
— Да, наверное.
— И вы предпочли «выброситься» из окна, чтобы избавиться от моего общества?
Митчелл Грэй больше не смеялся, и что-то в его тоне вновь вызвало краску на лице Кей.
— Я… я не люблю, когда меня обманывают, — запинаясь, сказала она.
— А если бы я не обманул, что тогда? — тихо спросил он, и от низкого вкрадчивого голоса у нее по спине побежали мурашки. Он встал из-за стола и подошел к ней. Она сразу почувствовала себя такой же маленькой, как ее близнецы.
— Я… сказала вам, что не хожу на свидания.
Кей хотела отступить, но это было бы глупо и, кроме того, могло внушить ему ложные мысли. Она ничуть его не боится.
— Никогда?