Кризис наступил летом 1935 года. В моем родном Рейнланде антирелигиозная позиция организаций гитлерюгенда и их вождя, Бальдура фон Шираха, вызвала резкое недовольство родителей-католиков. Духовенство предостерегало против нового мировоззрения, которое режим пытается внедрить в умы и души молодежи страны. Более того, стало ощущаться общее политическое недовольство. Нацисты с тревогой наблюдали, как бывшие социал-демократы, переставшие посещать церковь в эру республики, вернулись в ее лоно. В деревнях Вестервальда близ Кобленца молодые крестьяне-католики избили язычников из гитлерюгенда, праздновавших солнцестояние. Во всех рейнских провинциях, полностью католических, нарастало напряжение, предвещавшее бурю.
Нацисты, понятия не имеющие о религиозном рвении, увидели в беспокойстве католического населения политическую враждебность и заявили, что католическая партия «Центр», хотя и была официально распущена, начала плести интриги против национал-социалистов, создав подпольное движение. Геринг выпустил прокламацию, направленную против политического христианства. Обсуждается не религия, рассуждал он. Национал-социализм основан на позитивном христианстве. Он, мол, уважает все вероисповедания, однако враги государства используют религию как прикрытие для своих темных дел. В то же время гестапо приказало безжалостно преследовать юных католиков. Это вызвало сильные волнения, но не принесло значительных непосредственных результатов. Католики продолжали свое пассивное сопротивление.
Тогда нацисты прибегли к бесчестной процедуре. Чтобы опозорить католическое духовенство в глазах паствы, они воспользовались определенными личными слабостями, как известно, существующими в среде послушников, для возбуждения ряда скандальных судебных процессов. Партийная пресса начала публиковать унизительные отчеты о тайных пороках. По всему Рейнланду партия организовывала лекции, на которых ораторы пересказывали самые скандальные детали. В Дюссельдорфе государственный прокурор смаковал детали дел о безнравственности, представляя их так, чтобы бросить тень на духовенство и церковь, независимо от того, правда это или вымысел. Нацистский гаулейтер, прекрасно осведомленный о моих католических убеждениях, меня туда не приглашал. Суды длились несколько месяцев. Нацисты имели наглость вызвать в суд монсеньора Борневассера, старого епископа Тревеса, и почти восьмидесятилетнего монсеньора Себастиана, епископа Шпейера. Бюркель, зловещий гаулейтер Пфальца, публично оскорбил почтенного епископа, чьи патриотизм и лояльность были вне подозрений. Нацистский суд посмел обвинить епископа Тревеса в лжесвидетельстве. Тот пожаловался канцлеру Гитлеру и опубликовал свою жалобу в письме к католическому населению. Однако Гитлер одобрил всю акцию.