— Как видишь, я готов авансом выпустить твою Ольгу. А уже при следующей нашей встрече мы составим докладную записку для твоего шефа. Так что я тебе не сове…
Неожиданно Артур осекся на полуслове, покачнулся, странно всхлипнул. Забирая руками пустое пространство перед собой, словно ищущий опору слепец, он начал оседать. Быстро обмякнув, кулем повалился на пол. Тело мужчины начало выгибаться в страшных судорогах. В первую секунду Борис опешил, не понимая, что происходит. Потом Нефедов вспомнил, что похожее происходило с другом его отца — Близняком, который в Гражданскую получил в общей сложности 24 сабельных ранения. И каждый раз, когда могучий молодой организм эскадронного командира перебарывал смерть и страшные отметины казачьих клинков начинали понемногу затягиваться, доктора только изумленно разводили руками. Но в оплату за оставленную жизнь мстительный бог войны позаботился о том, чтобы послевоенное существование инвалида превратилось в страшное испытание. Несколько раз в месяц персонального пенсионера Красной армии настигал жестокий припадок с сильнейшими судорогами, закатившимися в беспамятстве глазами и пеной на губах. Хорошо, если рядом оказывались сослуживцы, которые бережно переносили страдающего от ран товарища на кровать и следили, чтобы до приезда врачей он не подавился собственным языком или не причинил себе иного вреда…
С Артуром творилось нечто похожее. Из страшного могущественного чудовища он мгновенно превратился в беспомощного страдальца, который был не в состоянии даже позвать на помощь. Обхватив голову руками, эпилептик скалил зубы и рычал словно зверь. Он катался по полу, то изгибался дугой, то снова вытягивался всем телом в струнку. Борис подумал о том, что такая возможность покончить с этим «циклопом» ему вряд ли еще когда-нибудь представится. Но отчего-то Нефедов медлил с приведением в исполнение приговора, который только что вынес. Не мог он ударить человека, находящегося в столь беспомощном положении. В конце концов Борис поставил подсвечник на пол и прислушался. Никто не спешил на помощь припадочному. Нельзя было точно определить, где сейчас находятся люди Артура. Чтобы заглушить стоны Тюхиса, «Анархист» завел патефон и громко произнес, как бы продолжая разговор:
— Да, Артур, твоя правда: у меня просто нет другого выбора. Давай подпишу, где надо. Только сначала прочту.
Затем Нефедов присел на корточки возле Тюхиса и принялся обыскивать его. В правом кармане брюк профессионального провокатора лежал включенный маленький магнитофончик, а в другом милицейский свисток, чтобы при необходимости подозвать своих псов. Так же Борис обнаружил у Тюхиса маленький дамский пистолетик иностранного производства. Даже странно было найти у старого чекиста вместо наградного маузера с гравировкой «За беспощадную борьбу с контрреволюцией» такую «стильную штучку».