Амаль возмущенно отскочила в сторону:
– Господин Актияр, я работаю!
– Еще успеешь, – возразил директор. – Поставь–ка долгоиграющую и пойдем побеседуем у меня в кабинете.
Он начал снова подбираться к ней, протягивая руки. Это окончательно взбесило Амаль: она решила как следует проучить наглеца. Однако сейчас нужно было избавиться от него как можно скорее. Когда он уже целовал ее в шею, Амаль прошептала:
– Не здесь, господин Актияр, нас могут увидеть…
– А где же? – мгновенно отреагировал он. Амаль сделала вид, что размышляет.
– Ну, скажем, вечером, в отеле «Семирамида». Если будете себя хорошо вести…
Довольствуясь этим обещанием, директор отпустил ее. Как только он вышел, Амаль кинулась искать баасистский гимн. Он оказался под рукой, но сначала ей пришлось дожидаться окончания вокализов египетской певицы Ферден.
Гимн партии Баас шел под первым номером сборника патриотических мелодий и песен. Амаль установила ручку скорости напротив отметки «45» вместо положенных «33», опустила иглу на край диска и нажала кнопку «ПУСК».
Часы показывали шесть двадцать восемь. Амаль скрылась в туалете, чтобы пластинка успела проиграть на неправильной скорости хотя бы минуту. С бьющимся сердцем она смотрела на себя в зеркало и думала о Малко, надеясь, что он вспоминает о ней хотя бы сейчас. Она представила, как он нежится под солнцем Бейрута рядом с очаровательными ливанками, и задрожала от ревности.
Вернувшись в дикторскую, Амаль сразу же переставила пластинку на обычную скорость, извинившись перед слушателями. Операторы ожесточенно махали ей руками через стекло.
Спустя полминуты в дверь заглянул рассерженный директор:
– Амаль! В чем дело?!
Выставив грудь вперед, она улыбнулась ему самой что ни на есть чарующей улыбкой:
– Это все из–за вас! Вы меня так взволновали, что я ошиблась скоростью…
Он мгновенно смягчился и игриво проворковал:
– Ладно, до вечера…
Если бы она согласилась зайти в его кабинет, пластинка вертелась бы на неправильной скорости до самого конца.
* * *
Черная Пантера рассеянно подбрасывала на ладони патроны от парабеллума. Рядом с ней стоял транзисторный приемник. Вход в подвал охраняли два курда. Убежище партизан располагалось к югу от Багдада, в двухстах метрах от Басры и в пятидесяти шагах от казармы Первой танковой бригады.
Пленный, сидевший в углу со связанными за спиной руками, смотрел на женщину расширенными от ужаса глазами: она предупредила, что в случае опасности он умрет первым. До сих пор с ним обращались безукоризненно и кормили рисом и рыбой наравне со всеми. Его форма оставалась практически чистой.