– Прошу вас, ваша светлость, – проворковал он. – Я в вашем распоряжении, вернее, мой банк в вашем распоряжении.
Если бы речь не шла о жизни и смерти Китти Хиллман, то сцена могла бы показаться на редкость комичной. Однако понятие «юмор» в Швейцарии отсутствует.
– Господин Оери, я хотел бы узнать имя владельца счета номер 97 865.
Наступило молчание, тяжелое, как золотой слиток. Директор смотрел на Малко широко раскрытыми глазами.
Малко показалось, что в его глазах стоят слезы.
– Вы хотите сказать, ваша светлость, – повторил он страдальческим тоном, – что желаете узнать имя одного из моих клиентов?
– Так точно, – подтвердил Малко миролюбиво.
У господина Оери был такой оскорбленный вид, словно Малко предложил ему вступить в преступную связь с собственной сестрой.
– Ваша светлость… герр Линге, – он подчеркнул слово «герр», – вы просите у меня невозможного. – Он смотрел на Малко подозрительно. Человек, просивший такую вещь, не мог быть джентльменом.
Он потер подбородок и продолжал:
– Что касается вклада, который вы намереваетесь сделать в нашем банке…
Малко жестом остановил его. Он многое бы отдал, чтобы находиться сейчас в другом месте.
– Господин Оери, если я узнаю имя этого человека, я смогу спасти жизнь одной девушки. Что вы на это скажете?
– Нет.
Сложив руки на груди, герр Оери походил одновременно на Жанну д'Арк и на немецкого охранника.
– Чтобы спасти жизнь невинного существа, – настаивал Малко. – Я повторяю, что ваш клиент никогда не узнает об этом.
– Нет, даже если бы речь шла о десяти тысячах жизней, герр Линге, – твердо сказал Оери. – У нас, швейцарцев, есть принципы. Первый из них – никогда не злоупотреблять доверием клиентов.
Малко сделал последнюю попытку.
– А если я сделаю дар вашему банку на сумму двадцать тысяч долларов?
Банкир колебался не более секунды.
– Нет, герр Линге.
Директора цюрихского Депозитного банка трясло от возмущения.
Малко грустно посмотрел на него.
– Господин Оери, вы ходите по воскресеньям в церковь?
Швейцарец удивленно посмотрел на него.
– Нет, господин, я хожу в храм, я – лютеранин. Почему вы спросили об этом?
– Чтобы узнать, есть ли у вас совесть, – сказал Малко. – Вам кажется нормальным, что вы из личных интересов приговариваете к смерти человека?
Оери покачал головой.
– Я не полицейский, я – банкир. Обратитесь в полицию. Однако я вас предупреждаю, что полиции я отвечу то же, что и вам. Согласно нашей конституции у полиции нет способов принудить меня представить конфиденциальные сведения.
Малко оказался в тупике. Господин Оери скорее даст изрубить себя на мелкие куски, чем назовет имя клиента. Однако, чтобы спасти Китти, у Малко была всего одна неделя.