У Ру оказался «гиперемезис беременных».
— Боже, звучит очень серьезно. Что это? — спросила Анна, когда Ру уселась рядом с ней на ступеньку.
— Это сильнейший, изнурительный «утренний» токсикоз, который длится весь день и всю ночь. Это самый худший вариант прохождения беременности, который только может быть. О боже, ты ела чеснок! — Она отвернулась от Анны.
— Два дня назад, — сказала Анна, думая, как это похоже на Ру. У нее не может быть простой, обыкновенной беременности — она обязательно страдает каким-то экзотическим «гиперемезисом».
Она никогда и ничего не делала наполовину. Возможно, Ру уже и забыла муки своей последней беременности, но в то время страдала как раз не она. А вот Анна помнила каждую мельчайшую деталь.
Агонию первого трехмесячного срока. Волнения второго срока. Тревоги третьего. Вдруг у Ру отошли воды. Жуткое зрелище. Ру при этом страдала сильнее, чем женщина в какой-нибудь стране «третьего мира», рожающая в поле. О, да, Анна помнила абсолютно все.
Впоследствии Ру описала все в разговоре по телефону: роды в течение четырех дней, которые по количеству пролитого пота могли бы поспорить с самим Гулагом. И все эти четыре дня боль ни на капельку не отпускала ее.
— А они могут тебе что-нибудь прописать от этой — как ты там ее назвала? — спросила Анна.
— Гиперемезис беременных. Вообще-то нет. Это может навредить ребенку.
— Верно, — сказала Анна, восхищаясь самоотверженностью Ру. Если бы Анна забеременела, она тут же заказала бы себе эпидуральное обезболивающее. Ведь Анна представляла себе, что такое роды. Лет пять назад она присутствовала на одних.
Ру, уже на сороковой неделе беременности Дэйзи, была в квартире у Анны. Она успокаивала Анну, которая чахла по Брайану.
Вдруг Ру вскрикнула и согнулась пополам от боли. Она вызвала неотложку, а Анна в это время паниковала и пыталась вспомнить все сцены родов в домашних условиях, которые она видела в сериалах про больницы, главным образом в сериале «Скорая помощь». «Только не забывай дышать», — сказала она. Или это сказал врач скорой помощи?
К тому моменту, как они приехали в больницу, Анна уже была доведена до отчаяния, особенно учитывая то, что ей пришлось прождать целых сорок минут, прежде чем на нее обратили внимание. Наконец пришла взбудораженная акушерка. Она обследовала Ру, спросила у Анны, является ли она партнером при родах, и затем снова оставила их ждать на целый час. Анна представляла себе самое худшее, пока не вернулась акушерка.
— Что вы здесь до сих пор делаете? Пойдемте. Слезайте с этой кровати.
— Вообще-то я рожаю, — сказала Ру так самоуверенно, насколько ей позволял ее вид: рубашка, похожая на простыню, наводящая на людей ужас в больницах и парикмахерских.