— Он не светлая голова нашей семьи. Если он хочет сдать экзамен, то должен заниматься.
Мистер Ломонд наделил своих детей прозвищами, основываясь на какой-нибудь отличительной черте каждого ребенка. Таким образом, Марк был наречен Смазливым, Мэтью — Спортсменом, а Грим — Артистом. Мирна была Светлой головой. «Но только потому, что более подходящих кандидатов нет», — говорила Мирна.
— Да, но ведь это только пробные экзамены, — сказала миссис Ломонд.
— Он не такой умный, как Мирна. Ему необходимо…
— Тише. Хорошо, Деррик. В любом случае… Анна, а твои родители водят тебя куда-нибудь? Вы совершаете семейные прогулки?
— О, да. Когда-то мы ходили в походы.
— Это хорошо. Понимаешь ли, мы всегда считали, что очень важно иногда ходить куда-нибудь всей семьей. И если это возможно, то с братьями и сестрами. Наверное, если бы у твоих родителей были…
— Маргарет! — яростно перебил мистер Ломонд, как будто имя его жены было широко распространенным ругательным словом.
— Я просто говорю…
— Маргарет!!
— А у нас тоже есть такой обеденный сервиз. — Меняя тему разговора, миссис Ломонд указала на витрину, в которой были выставлены тарелки с золотой каймой. — Правда, Деррик?
— Я так не думаю, — недовольно фыркнул мистер Ломонд. — Даже Мирна ест не настолько много, чтобы оправдать такое количество посуды.
Мирна с беспокойным видом отошла от остальных членов семьи. Анна, ужасно уставшая любезничать с родителями Мирны и с неодушевленными предметами, пошла за ней. Она указала на огнетушитель и пошутила:
— Мирна, как мило, не правда ли? Как ты думаешь, какая это эпоха?
Но Мирна вдруг согнулась пополам и пронзительно закричала:
— У меня болит живот!
— Где болит? — спросила ее мать, появившаяся как из-под земли.
— Живот! — Мирна обняла себя руками.
— Деррик, о боже, это желудок!
— Все будет в порядке, — сказал мистер Ломонд.
— Деррик, нет! — затрепетала миссис Ломонд. — У тебя вечно «все в порядке». Нам нужен доктор.
Каким-то образом они все оказались в огромной больнице. Мэтью и Марк устроили гонки с больничными столиками на колесах. Анна сидела за серым занавесом. Миссис Ломонд сжимала руку Анны в своей вспотевшей ладошке. Мистер Ломонд бродил по больнице, заглядывая в больничные киоски, в то время как за серым занавесом люди в белых халатах ощупывали желудок Мирны.
Миссис Ломонд тихо бормотала:
— О боже… Я знала, это должно случиться… Миссис Стерджен… Это моя вина… Мне не следовало говорить, что от благотворительности нет никакой пользы. Мне следовало бы пожертвовать папиными органами… — В этот момент Мирна застонала за ширмой, и миссис Ломонд еще крепче сжала руку Анны. Из-за занавеса театрально вышел доктор. — Доктор, — сказала миссис Ломонд. — Это же не лейкемия, правда?