Впрочем, проболтавшись, лебедевцы в накладе не остались. Из разговоров с компанейскими они прознали о пушных богатствах Кеная, куда и направились весной.
Бочаров и Меркульев безоговорочно признали эти рассказы. По алеутской легенде, где-то посреди океана лежал заповедный остров, безлюдный и облюбованный морским зверем. Мореходы в сказки не верили, но мечтали о неведомой земле как испанцы об Эль-Дорадо. А дабы не тратить зря время и компанейские средства, независимо от того, будут найдены новые лежбища или нет, Бочаров должен был "…подняться до 62-го градуса и проведать матерую землю". В судовых журналах кораблей экспедиции капитана Кука за сентябрь 1778г. сообщалось, что в большом заливе, названом Нортон, наблюдалась мутная вода и иловатый грунт. На этом основании можно было предположить, что в залив впадает очень большая река.
Чтобы быстрее выйти в море, по совету Меркульева, разобрали один из магазинов, пронумеровав брёвна для простоты сборки на новом месте. (По сведениям Прибылова леса на тех берегах не было.) Тертий Борноволоков многое бы отдал за то чтобы побывать на островах не тронутых человеком, но он к сожалению Якоба, был недостижим. Исследовав за зиму весь остров, Тертий ещё в апреле, вытребовал у Самойлова 2-х промышленных и толмача и, сманив ещё десяток конягов из карлукского поселения, отправился на байдарах исследовать берега Аляски. Известия от него с тех пор так и не было.
Судно снарядили за неделю. Для усиления партии Якоб выделил Бочарову 6 своих китайцев. Следуя указанию не заходить ни в Капитанскую гавань, ни в какую либо другую гавань на Алеутах, "дабы не плодить слухов и подозрений", 2-го июля "Св. Михаил" был в указанных координатах, на "цыпочках" пробираясь в густом тумане и непрерывно забрасывая лот. На третьи сутки этого поиска вслепую до лотового с левого борта донесло запах. Для любого человека это была бы страшная вонь, но для промышленника - запах денег. Запах огромного котикового лежбища.
Отправив "Св. Михаила", Якоб с Меркульевым приступили к снаряжению самого большого похода в истории Руской Америки, и почти обезлюдив Уганатское, Гешетское, Олитакское, Карлукское и Катмакское поселения. 26-го июня из Трехсвятительской гавани вышел флот в составе: "Св. Павел", "Три Святителя", "Св. Симеон и Анна" и 500 байдарок. Обогнули Кадьяк и вдоль южного берега Аляски пошли на восток. Шли не спеша - берегли силы и демонстрировали мощь. Задержались на днёвки в Афогнакской и Кенайской крепостях. Зашли, так же в Николаевскую крепость, заложенную людьми Лебедева- Ласточкина. Поэтому к острову Каяк, что при входе в Чугачский залив, пришли только 17-го августа. Пока русские и половина алеутов и конягов закладывали крепость, вторая половина морских охотников отправилась на поиски бобровых гнёзд. Когда русские палатки и алеутские бараборы оказались окружены частоколом, все 500 байдарок вышли на охоту. Сам же Якоб, оставив последних китайцев на строительстве и взяв взамен работных двинулся на восток. Шел не спеша, ложась на ночь в дрейф и стараясь делать опись побережья. "Беспрестанная мрачность, мелкий дождь и сырость воздуха - обыкновенное явление атмосферы в здешних водах. Зимой так же более дождь, чем снег, то есть круглый год осень". На третий день плавания вышли к широкой бухте, усеянной мелкими островками. В бухту впадала река, образуя дельту. На другое утро, вверх по течению отправилась байдара с партией из восьми человек, во главе с Василием Медведниковым. Вернулись они через два дня с донесением, что за дельтой река судоходна, на берегу встречаются чугачи, и имеют те чугачи на продажу самородную медь, которую сами добывают. "Найти залежи меди конечно интересно, но это не уйдет, а вот разведка побережья - дело не отлагательное… Несомненно, что Николаевский острог, это лишь первая ласточка - меня более беспокоят британские суда, которые если и не появились уже привлеченные запахом мехов, то заявятся в ближайшее время".