И тут раздался взрыв. Мы скорее не услышали, а почувствовали его своим нутром – сказалось ожидание. И каким приятным было это чувство!
Командир посмотрел в перископ и объявил, что судно тонет, а экипаж уже сидит в шлюпках. Быстро они сориентировались. Через какое-то время раздался еще один взрыв. Еще одна наша торпеда взорвалась на берегу в трех милях от цели. Мы продолжали идти своим курсом, наблюдая за тонущим судном, и ждали, когда оно скроется под водой, но этого не произошло. Нос судна продолжал торчать из спокойной зеленой воды. Корма уперлась в дно – мелководье.
Такое положение дел нас устроить не могло. Это судно представляло опасность для других английских подводных лодок, и мы должны были завершить свою работу. Мы повернули, приблизились к судну, всплыли в полумиле от него, и орудийный расчет занял позиции у 4-дюймовой пушки. После четырех выстрелов прямой наводкой носовой трюм заполнился водой, и судно медленно исчезло из виду. Я посмотрел на часы. Прошел ровно час и сорок минут после объявления тревоги.
На обратном пути произошел неприятный инцидент. «Хейнкель», посланный немцами на наши поиски, появился с солнечной стороны, когда мы делились впечатлениями о проделанной работе. К счастью, бомб на нем не было, но он успел обстрелять нас из пулемета. Стук пуль по корпусу был слышен, когда мы быстро погружались. Этим все и кончилось. Насколько мне известно, нас не пытались преследовать патрульные катера, и на следующий день мы возобновили охоту в районе Тулона.
Ночи у этого побережья были чудесные. Ветер приносил аромат сосен, над темнеющими холмами мерцали яркие звезды. В лица нам дул прохладный ветерок, море оставалось спокойным, видимость – великолепной. Патрулировать у этих живописных берегов одно удовольствие, но при этом мы никогда не расслаблялись и всегда были начеку, помня, что враг может появиться на горизонте в любую минуту. В этом состояли особенность и прелесть нашей службы.
До возвращения в Алжир мы успели подбить в районе Тулона буксирное судно, тянувшее пару барж. Это мероприятие было довольно скучным. Запомнился раздосадованный капитан буксира, одиноко сидящий на обломке своего судна. Когда наша лодка проплывала мимо, он не выказал бурных эмоций, только крикнул на французском:
– Вы довольны, господа?
Мы покидали этого несчастного с тяжелым чувством.
Лодка взяла курс на юг, на нашу базу, и все сразу заговорили о предстоящем отпуске. На столе кают-компании появились горы бумаг, и закипела канцелярская работа. Помощник командира записывал что-то в журнале вооружений, командир торпедной боевой части заполнял бланки сведениями об атаках, я же определял координаты и прочерчивал наш курс на карте.