Период до дня розыгрыша лотереи был для меня самым счастливым временем нашей дружбы. Любовь и увлеченность, великие мысли, высокие замыслы – все это у нас уже было раньше. Не хватало одного – денег. Теперь и они у нас были. Чего еще мы могли желать?
И хотя главный выигрыш составлял большую сумму, мой друг ни в коей мере не соблазнился потратить их легкомысленно – совсем наоборот. Он поступил с этими деньгами самым расчетливым и экономным образом. Было бы неразумно вкладывать всю сумму в один проект, скажем в перестройку музея, так как это была бы лишь небольшая часть в рамках огромного градостроительного плана. Разумнее было использовать деньги для нашей пользы, чтобы мы с их помощью могли занять то положение в общественной жизни, которое дало бы нам возможность двигаться дальше к нашим конечным целям.
Было бы слишком дорого строить для нас виллу. Это поглотило бы такую часть нашего богатства, что мы переехали бы в это великолепие без гроша в кармане. Адольф предложил компромисс; он сказал, что нам следует снять квартиру и приспособить ее для своих целей. После долгого и тщательного изучения различных вариантов мы выбрали второй этаж дома номер 2 по Кирхенгассе в Урфаре, так как этот дом занимал совершенно исключительное положение. Находясь на берегу Дуная, он выходил окнами на чудесные зеленые поля, которые заканчивались у Пёстлингберга. Мы тайно прокрались в дом, посмотрели на вид из окна на лестнице, и Адольф сделал набросок плана первого этажа.
Затем мы, так сказать, переехали. Большая часть квартиры предназначалась моему другу, а меньшая отводилась мне. Адольф распорядился комнатами так, что его кабинет располагался как можно дальше от моего, чтобы я своей игрой не мешал ему работать за чертежной доской.
Мой друг также позаботился о меблировке комнат, нарисовав каждый предмет мебели в масштабе на плане квартиры. Мебель была очень красивой и самого лучшего качества, сделанная лучшими мастерами города. Она была далеко не дешевой и не массового производства. Даже настенные украшения в каждой комнате были придуманы Адольфом. Мне он позволил высказаться лишь по поводу занавесок и драпировок, и я должен был показать ему, как распоряжусь комнатами, которые он мне выделил. Ему, конечно, понравилась самоуверенность, с которой я участвовал в приведении квартиры в порядок. Мы не сомневались, что главный выигрыш будет наш. Вера Адольфа околдовала меня настолько, что я поверил в это, как и он. Я тоже ожидал скорого переезда на Кирхенгассе, 2.
И хотя простота была основной идеей нашего дома, он тем не менее был наполнен утонченным личным вкусом. Адольф предложил сделать наш дом центром кружка любителей искусства. Я должен был обеспечивать музыкальные развлечения. Он будет декламировать что-нибудь, или читать вслух, или излагать свои последние замыслы. Мы будем регулярно совершать поездки в Вену, чтобы посещать лекции, концерты и театральные постановки. (Я понимал тогда, что Вена играет важную роль в духовной жизни моего друга. Странно, что он выбрал Кирхенгассе в Урфаре.)