— Ждем вас послезавтра, Наталья Викторовпа. Вообще прошу чувствовать себя у нас как дома…
И вот Наталья Викторовна уже «свой человек» в доме профессора. Обычно после занятий с Володей она оставалась ужинать, и случалось, что за столом оказывалась рядом с Петром Максимовичем, который иногда до поздней ночи работал с шефом. Наталья Викторовна беседовала с хозяйкой дома, а ученые вели свои разговоры, оживленно обсуждая результаты каких-то экспериментов.
Петр Максимович частенько провожал Наташу домой. И при этом всегда был подчеркнуто сдержан. Неужели это после ее отказа ехать в Химки? Или, может, тут совсем другое: она как-то, правда туманно, поведала ему, что есть в Сибири такой Димка-кактус…
Однако при всей своей сдержанности Петр Максимович не мог скрыть, что Наташа ему нравится.
Как-то осенью они задержались в институте и, возвращаясь домой, шли по набережной. Стояла безлунная ночь. Они молча глядели на мерцавшие сквозь туман одинокие звезды. Кругом было тихо, и только листья шуршали под ногами. Заговорили о поездке Егорова на предстоящий международный симпозиум в столицу небольшого европейского государства.
— Как жаль, что вы уезжаете. Мы поехали бы в воскресенье в Абрамцево…
Он даже вздрогнул от неожиданности.
— Да, конечно… Мне тоже жаль… Нет, я не то хотел сказать. Но впереди еще столько воскресений, — и, кажется впервые, он пожал ей руку и уж совсем неожиданно прижал ее ладонь к своей щеке.
Потом он стал рассказывать ей о симпозиуме, о возможных дискуссиях. Наташа встревожилась.
— А вас не положат там на обе лопатки?.. Я боюсь за вас…
— Что вы, Наташенька… Мы так далеко впереди их…
И он говорил о шефе, о лаборатории, о последних открытиях. Наташа перебила его.
— Извините меня, Петр Максимович, но мне все это надоело в институте. Давайте о чем-нибудь другом…
Наедине с Дженни…
Через несколько дней он улетел за границу.
Его встретили там очень радушно — имя молодого ученого было известно участникам симпозиума. Петр Максимович возглавлял нашу делегацию, и к нему был прикреплен гид, один из местных ученых, хорошо знавший русский язык и работавший в области смешной с той, где вел свои исследования профессор Круглов. Это был молодой элегантный человек, вежливый, предупредительный. Все его звали запросто Карл.
— Вы можете мной располагать, как вам угодно. Надеюсь, что и вы в долгу не останетесь, когда я приеду в Москву.
— А вы собираетесь к нам?
— Да, в порядке обмена… Соответствующие переговоры уже ведутся…
И он назвал один из крупных московских институтов, где ему, вероятно, предоставят возможность поработать.