Мягкое прикосновение к коленям остановило ее.
— В доме твоей тети, — ласково повторила Луиза. — И не пытайся ограждать меня: я сильнее, чем кажусь на вид.
Китти выразительно посмотрела на Пола, напоминая, что она утверждала то же самое. Он сдержанно улыбнулся, и Китти продолжила:
— В любом случае, нам интересно, узнаете ли вы эти вещи?
Казалось, Луиза догадалась о содержимом. Некоторое время она, не двигаясь, разглядывала протянутый ей сверток, не решаясь дотронуться до него. В конце концов она все же развернула коричневую бумагу.
— Да, — грустно признала женщина. — Так ты была одета в тот день, когда исчезла. Помню, я все боялась, что ты скоро вырастишь из этой одежды. Ты была такой большой, даже твой папа шутил, что мы произвели на свет гиганта. — Она вздохнула, покачала головой и вытерла выступившие в уголках глаз слезы. — Смотри, — Луиза потянулась к полочке над камином и достала фотографию. — Она была сделана незадолго до кражи. Видишь, на тебе то же самое.
Китти долго рассматривала карточку. В ее доме в Лондоне не было таких, разве что более поздние, которые она нашла на антресолях вместе с дневником Глории. И тут Китти вспомнила, что есть еще что-то важное, что она обязательно должна объяснить Луизе.
— Те люди, которые забрали меня… мы не знаем, сколько их было… Так вот, один из них был мужем той женщины, о которой я всегда думала, как о матери.
Луиза, потрясенная услышанным, повернулась к Полу, ожидая подтверждения. Он молча кивнул.
— Это правда.
— Но она ничего не знала, — поспешно добавила Китти. — Я читала ее дневники. Она потеряла собственного ребенка, а ей так хотелось иметь малышку! Ее муж сказал ей, что взял меня в незаконном агентстве по усыновлению, убедив, что иначе поступить нельзя, и она ни секунды не сомневалась в этом. Он бросил ее сразу после того, как они переехали в Лондон. Виновен он, но она — нет. И вы должны понять, что я никогда не смогу возненавидеть ее только за то, что ее муж выкрал меня. Она вырастила и воспитала меня, и я всегда буду помнить и любить ее. Простите меня.
На несколько минут в комнате воцарилась напряженная тишина, потом Луиза вздохнула и ответила ровным, спокойным голосом:
— Нет нужды извиняться. Хорошо, что ты все рассказала мне. Я думаю, нам следует быть честными друг с другом. Что же касается меня, я никогда не смогу простить тех людей, которые лишили меня радости растить тебя. И я бесконечно завидую той женщине. Все эти годы, что она провела с тобой, должны были быть моими. Я благодарна ей за то, что она любила тебя и делала все, что было в ее силах, и мне будет очень интересно узнать о ней больше. Когда-нибудь мы еще поговорим о ней. Но не сейчас. Сегодня наш день, не правда ли?