* * *
Сделав очередной кульбит, мои мысли перенесли меня на несколько лет назад, в Алжир.
С нами по соседству жила семья, которой я не могла не восхищаться, считая мужа и жену идеальными возлюбленными. Более десяти лет они были счастливы в браке.
Однажды вечером, на Рамадан, побывав в гостях у матери, супруга возвращалась домой. Но стоило ей сунуть ключ в замочную скважину, как ее муж приоткрыл дверь, не давая ей войти.
— Завтра в семь часов вечера придешь за вещами. А теперь уходи. У меня сейчас первая брачная ночь, — сказал он, прежде чем захлопнуть перед ее носом дверь.
Женщина отошла от дома, причитая во весь голос, так что все вокруг слышали ее.
— Пусть Господь покарает тебя и ее! Неужели это все, что я заслужила за десять лет жизни с тобой?
И она ушла прочь.
Через несколько дней я узнала, что муж вышвырнул ее из дома, потому что она не смогла родить ему ребенка. Еще одна беспомощная и беззащитная, которую без предупреждения лишили всего. Но, с моей точки зрения, лучше уж так, чем делить мужа со второй женой, да еще и обслуживать молодоженов во время их медового месяца.
Что можно сделать, чтобы положение таких женщин изменилось радикально? Мягкий голос попутчицы оборвал мои размышления.
— О чем ты думаешь?
— Хочешь знать правду, Гуда?
— Конечно! — сказала она удивленно.
— Я думаю о твоем будущем.
— Мое будущее уже определено, Самия, я себе не хозяйка. Только Господь решает, каким оно будет. Говорят, что будущее написано на лице в день рождения человека.
— Господь, конечно, определяет, но и ты тоже, Гуда. Ты можешь помочь Господу помочь тебе.
— Это как?
— Сказав своему мужу, что ты не согласна с его решением.
— Если я скажу ему это, он разведется со мной, и я вернусь в Египет к больной матери.
— Ты во Франции, Гуда. Он не сможет отправить тебя в Египет против твоей воли. Ты сможешь свободно жить вместе с дочерью. Ты не будешь так унижена. Ты заслуживаешь лучшего, ты так не думаешь?
— Я не смогу от него уйти. Без него я не существую. У матери обострится болезнь, а братья убьют меня.
Я упрекала себя за то, что читаю ей нотации. Несколько лет назад я была в условиях более плачевных, чем те, в которых находилась молодая женщина. Как я хотела изменить этот мир при помощи волшебной палочки!
Я посмотрела Гуде в глаза, погладила ее по голове и сказала:
— Поступи так, как лучше для тебя и твоей дочери.
Я знала, что попытка понять и утешить — самый лучший путь к сердцу человека, и это единственное, чем я могла помочь ей. Она явно испытала облегчение, словно только этих слов и ждала.
— Ты можешь навестить меня в доме моей матери, — просто предложила она мне.