По лицу Джейса то и дело пробегали тени: беспокойство, печаль, злость. Но в голосе были слышны и столь присущие ему сила и решительность.
Глядя на Гэррет, он произнес:
— Я не хотел всего этого рассказывать. Ведь ты всего два дня как приехала и…
— Ты же знаешь, Джейс, со мной можешь говорить обо всем, — понимающе заверила она, слегка коснувшись его руки.
Это нежное прикосновение, по-видимому, тронуло его.
— Если бы я был уверен, что в душе они руководствуются интересами Кортни, что у них вообще есть душа, я бы еще подумал. Но она моя дочь и принадлежит мне. Куп считает, что судья может встать на мою сторону, если я буду женат или хотя бы обручен с какой-нибудь порядочной женщиной.
Гэррет открыла было рот, но потом закрыла, потому что не знала, что сказать. Мысли ее стали скакать как сумасшедшие. Она надеялась, что он воспримет ее как женщину, молила о том, чтобы он считал ее не просто другом. Неужели он просит ее выйти за него замуж? Она этого не ожидала, даже мечтать об этом не смела.
— Что скажешь? Сможешь мне помочь?
В комнате повисла тишина. Казалось, утих даже зимний ветер. Гэррет не знала, что ответить. Неожиданно наступило отрезвление и разочарование. Он ни словом не обмолвился о любви.
— Помочь?
Казалось, он не заметил ее смятения.
— Это будет как в прежние времена, когда я учил тебя водить старый драндулет Купа, а ты помогала мне по алгебре. Я отплачу тебе, ты только скажи чем.
Выпрямившись, она отступила на шаг. Пытаясь говорить спокойно, ответила:
— Давай проясним ситуацию. Ты хочешь, чтобы я разыграла роль твоей невесты или жены, а ты взамен окажешь мне какую-нибудь услугу?
— Любую, — прошептал Джейс. Он повторил это слово, но по его лицу скользнула тень сомнения, словно он уловил что-то необычное в ее словах и интонации.
К счастью, она унаследовала от своих родителей не только голубые глаза и стройные ноги. Собрав все свое достоинство и гордо вскинув подбородок, она объявила:
— Я не согласилась бы на фиктивный брак, даже если бы ты был единственным мужчиной на земле, и не могу поверить, что ты предлагаешь мне это после стольких лет дружбы.
Голос ее начал дрожать, когда она добралась до середины своей тирады, а к концу и вовсе ей изменил. Она схватила пальто и поспешила к выходу.
Ей стоило большого труда вставить ключ и завести машину. Пытаясь смахнуть слезы боли и унижения, она подняла глаза и увидела, что Джейс держит дверцу.
Впервые в своей жизни она не нашлась, что ему сказать. Впервые она чувствовала себя неловко в его присутствии. Они смотрели друг на друга в темноте ночи, и молчание было таким же напряженным, как и выражение их лиц. У Джейса ходили желваки, подчеркивая складки у рта, растянутого в подобии усмешки.