А тень откуда?
В первый раз за весь вечер он глянул на небо. Конечно, солнца не было, но сияла полная луна. На темном полуночном небе сверкали звезды, а земля была залита серебряным светом.
В мгновение ока мысли Джейса стали ясными, как ночное небо. С Кортни все в порядке, Куп укладывает ее спать. Он знает фамилию адвоката, защищающего права отцов, не говоря уже о телефонах его бывших клиентов. И Гэррет ему доверяет.
Джейс взбежал по лестнице, перепрыгивая через ступени. У него неожиданно появилось чувство, что светит солнце. Завтра обязательно будет солнце.
— Скажите, мистер Макколл, — спросил Александр Барклей, сплетая пальцы под подбородком, — у ваших бывших свекра и свекрови есть основания полагать, что вы плохой отец?
Джейс пристально посмотрел в карие глаза адвоката, тщательно обдумывая ответ. Он был далек от того, чтобы судить обо всех адвокатах по тому самодовольному типу, которого Айвен и Беверли наняли для развода; однако, собираясь к этому адвокату, в душе он все еще сомневался. Но волноваться было рано. Александр Барклей, хотя и согласился принять его, не торопился включать Джейса в число своих клиентов.
Барклей выглядел безупречно. На нем были импортные ботинки и традиционный дорогой галстук, но его рукопожатие было сильным, и выражался он без обиняков. Он был около шести футов ростом, но производил такое впечатление, словно в нем никак не менее десяти футов — что в ширину, что в высоту.
Адвокат, который в прошлом году вел дело о разводе, во время переговоров с Джейсом, каждый час которых стоил сто пятьдесят долларов, больше демонстрировал свою лысину, все время царапая что-то в блокноте. Александр Барклей редко отводил взгляд от Джейса, внимательно наблюдая, как будто хотел запечатлеть в памяти любые нюансы в выражении его лица и запомнить все, что он скажет.
Теперь он допытывался, не было ли каких-либо семейных тайн, были ли у Айвена и Беверли какие-нибудь конкретные основания, чтобы забрать Кортни. Откинувшись на стуле, Джейс остановил свой взгляд на статуэтке из стекла и хрома, которая украшала полку у противоположной стены. Перед началом разговора Гэррет задала адвокату несколько уточняющих вопросов, касавшихся этической стороны дела. Сейчас она сидела молча, ожидая ответа Джейса. Где-то тихо тикали часы.
— Я никогда и пальцем не тронул Кортни, — начал Джейс, снова глядя на адвоката. — Я ни разу не оставлял ее дома одну и никогда не обращался с ней плохо. Моя единственная вина перед Айвеном и Беверли в том, что я женился на их дочери. Может быть, они отнеслись бы к нашему браку лучше, если бы я был адвокатом, или врачом, или брокером, рабочее место которого за столом красного дерева, а не под капотом автомобиля.