Я был, конечно, не единственным охотником в племени, но я уходил охотиться дальше остальных, к тому же в одиночку.
Племя встретило меня радостно. Гоблины накинулись на тушу оленя, не заботясь о такой мелочи как огонь и столовые приборы. Первыми ели Вождь и Чародей, потом лучшие воины племени и ученик чародея, затем остальные воины и самки (ни смотря на прожитые два года в теле гоблина, не могу назвать их женщинами), и только за ними все остальные, причем последовательность в каждой группе определялась только силой. Мне, как охотнику никаких поблажек не полагалось, и есть я должен был в самом конце, к счастью я уже перекусил пойманной белкой.
— Вижу, ты опять накормил племя, — пробасил утоливший голод Вождь. — Через несколько дней лучшие воины уйдут за добычей, идут лишь те, кто смог пережить две зимы. Урбагар доказал своё умение, и он пойдет с нами.
* * *
Я опять сидел в засаде, только на этот раз охотится я, должен был, не на животных. Недалеко от меня расположились воины племени, и теперь я понимал, почему гоблины такие скверные охотники. Дело в том, что гоблины были почти не способны спокойно усидеть на месте, они постоянно дрались, спорили, или в лучшем случае, храпели. Любой зверь знал бы о "затаившихся" воинах ещё за сотню метров. И единственный способ охоты, который приносил пользу, был загон зверей на заранее подготовленные ловушки, вроде ям с кольями. Но охотиться мы собирались не на умных животных, а на людей. Как я понял племя остро нуждалось в рабах, способных выполнять работы для которых у гоблинов не приспособлены руки.
Воины, которых набралось более шести десятков, расположились в овраге, в десяти метрах от лесной дороги, назначив пару гоблинов следить за ней, среди этих гоблинов был и я.
Наконец, я увидел облако пыли, и поспешил к оврагу.
— Вождь, по дороге кто-то едет.
— Посмотри, кто там, Ругур, — обратился Вождь к чародею.
Старый гоблин с лицом, напоминающим из-за морщин печеный картофель, пожевал что-то беззубым ртом, закрыл глаза и только через пару минут соизволил ответить:
— Четыре телеги, в каждой по двое, и ещё пятеро верхом, из которых трое неплохие воины, все люди.
— Эта добыча нам не по зубам, подождем следующую, возвращайся к дороге, Урбагар.
"Интересно, почему Вождь побоялся напасть? — Думал я, возвращаясь к наблюдательному пункту. — Каждый гоблин может легко поднять, вдвое больше чем весит сам, и физически мы не уступаем людям, не смотря на размеры. Их всего тринадцать, нас почти в пять раз больше, неужели эти "неплохие воины" настолько хороши, что способны справится с такой толпой, или Вождь боится потерь? Маловероятно, я не раз видел возвращение воинов, и возвращалось их всегда меньше чем уходило, и на потери никто никогда не обращал внимания."