Решив "Зачем нам друзья, если их нельзя попросить о помощи?", обратился к Ивану. Предложил выделить ему дюжину зажигательных ракет, если он возьмётся организовать обоз для переправки остальных в табор главного атамана, Татаринова, под Умань. Он там договаривался о сдаче города. Привыкшие к татарским набегам уманцы попрятали в подземельях под городом всё самое ценное, но ворота открывать не спешили. Учитывая, что хозяина всех окрестных земель Калиновского калмыки уже погнали в степи, ожидая за него выкуп, Татарин был уверен в успехе переговоров.
— А чего я? — удивился Иван.
— Если не ты, то кто?
— Так тебе же поручили!
— А я перепоручил тебе. Сам говорил, что не меньше двух недель ещё здесь стоять, вот и сгоняешь несколько телег под охраной к Татарину под Умань, пока он свет за очи не завеялся. У меня ещё немало дел намечено.
— Хрен с тобой! Только мне ещё ракет выделишь.
— Нет, хрен с тобой! Впрочем, что ты там в шароварах носишь — твоё личное дело. Ракет же я и так тебе вместо десятка дюжину выделил. Хочешь взбесить Татарина? Ему ведь надо все укрепления днепровского Правобережья за лето и осень взять, каждая ракета на счету, новых до зимы не будет.
Споривший без особого накала Васюринский согласился. Ему это действительно было несложно сделать. И Аркадий ни капельки не боялся, что друг без спросу перераспределит столь ценный боеприпас по своему разумению. Вместе с ракетами к главному атаману шла и накладная, за недочёт в таких делах легче лёгкого было попасть на виселицу, много лет избиравшийся куренным атаманом Иван так рисковать жизнью не стал бы. Дружба дружбой, а за недочёты у казаков спрашивали всерьёз.
Скинув с плеч ношу доставки ракет, Аркадий пошёл к своему отряду, чтобы после разгрузки стругов направиться к Чигирину. Однако знакомая до боли сценка остановила его. Какой-то казак, явно из селян, потому что одет был в добротные шаровары и свитку, а не привычное глазу походное казацкое драньё, пытался приручить породистого скакуна. Высокого жеребца гнедой масти с надетым на него дорогим турецким седлом. Чуть более плотного, чем текинец Васюринского, но сразу очень порадовавшего глаз попаданца ростом и силой.
Недюжинная мощь коня чувствовалась по усилиям двух казаков, наверное также недавно оставивших плуг ради сабли, пытавшихся его удержать, пока третий старался взгромоздиться в седло. Конь этому успешно сопротивлялся. Наконец парень оседлал его, но радость молодыка оказалась кратковременной. Несколько раз взбрыкнув, жеребец сбросил с себя незадачливого всадника. Пролетев несколько метров по воздуху, тот с хеком приземлился на спину и затих. Испугавшись, Аркадий подбежал к неподвижно лежащему на спине молодыку.