- Я и не говорю, что мы похожи, просто мы всегда понимали друг друга и всем делились. Или почти всем, как мне кажется.
- Но о предстоящем замужестве она вам не сказала, - задумчиво сказал Синклер, бросив кусок льда в её бокал. - И вас это беспокоит?
- Конечно. А вас нет?
- Может и беспокоило бы, будь я с кем-то так же близок, как были вы с Виллой. Не знаю... Когда дело касается чего-то серьезного, люди бывают скрытными до невозможности. Может быть, опасаются, что их планы нарушатся.
- Но почему вы все время говорите в прошедшем времени? - неожиданно взорвалась Грейс. - По телефону вы сказали, что Вилла была отличной секретаршей. И теперь - что мы были с ней близки.
- Боже, нельзя же быть такой чувствительной к мелочам! Ничего особенного я в виду не имел. Просто её нет уже десять дней, у меня давно работает другая девушка. - Он недоуменно пожал плечами. - Секретарши приходят и уходят - разве это для вас новость?
- Нет. - Грейс не хотелось развивать эту тему, тем более, что Синклер довольно ловко пытался уклониться от разговора об исчезновении Виллы. Разумеется, он же дипломат.
- Мистер Синклер, пожалуйста, расскажите мне что-нибудь об этом таинственном Густаве.
- Так его называла Вилла. Кстати, меня зовут Питер. А вас?
- Грейс. Вы его никогда не видели?
- Нет. Я для Виллы был только начальником и не лез в её личную жизнь.
Грейс вздохнула, с трудно заставляя себя поверить, но все же сказала:
- Понимаю, но уж о замужестве она не могла вам не рассказать.
- Я же вам говорю, все серьезное люди скрывают.
- Если есть, что скрывать, - с тревогой заметила Грейс.
- Как вы считаете, побег под венец - из этого разряда событий?
- Похоже, да. Но почему?
- Кто знает? Допустим, семья жениха против. Или он женат и нужно сначала развестись. Или они просто хотели поставить всех перед свершившимся фактом.
- Значит, вы ничего не знаете?
Питер сел на диван рядом с Грейс, холодно глядя в упор голубыми глазами. Она представила, как он способен посмотреть на нерадивую секретаршу или на иностранца, который не хочет принять британскую точку зрения, и ей стало не по себе. Боже милостивый, мысленно вздохнула она, Вилле не позавидуешь...
- Я расскажу вам все, что знаю, а знаю я очень мало. Вилла была натурой очень общительной, вы понимаете, что я имею в виду. Так вот, связавшись с этим Густавом, она стала вечно опаздывать на работу и печатать с ужасными ошибками. Я вынужден был ей указать ей на это безобразие. Она вечно ходила невыспавшаяся, впрочем, это её личное дело. Меня беспокоило, что она из рук вон плохо печатает, и вообще разболталась. Говорю я об этом с с большим сожалением, потому что Виллу мы все любили. И моя жена тоже. Вилла часто приходила к нам и сидела с детьми. Но когда она встретила Густава, у неё уже не осталось для этого времени.