— Думаю, что вы сами не вполне понимаете, что именно имеете в виду, а мне пора к моим бессловесным и потому менее склонным к критике пациентам, — сказал он.
Он задержался еще на минутку, с нежностью глядя на нее, перепачканную и взъерошенную. Внезапно он наклонился и поцеловал ее.
— Пойдите и переоденьтесь в сухое, — сказал он и уехал.
Когда она смотрела ему вслед, глаза ее наполнились слезами. Запоздалый шок мог сделать беспомощным кого угодно, она знала это. Но все-таки почему-то пожалела, что раньше вела себя чересчур резко и не использовала те моменты, когда он был настроен доброжелательно.
Ну ладно, подумала она, принимаясь убирать клочки перепачканной ваты и обрывки бинтов, есть ряд других сиюминутных проблем, помимо размышлении о непредсказуемых отношениях с этим возмутителем спокойствия, мистером Грейнд-жером.
— Ах ты, старый безобразник! — обратилась она к свирепому Сарацину, проходя мимо него к дому, но он лишь прижал уши и притворно оскалился. Похоже, этот проходимец отлично знает, сердито подумала она, что статус чемпиона надежно защищает его и, пока он продолжает выигрывать, никто его не выгонит.
Вопреки ожиданиям Эммы, Мэриан восприняла новости относительно спокойно, не удержавшись, правда, от нескольких язвительных замечаний о недобросовестности ее служащих, на которых совершенно нельзя положиться. Удовлетворившись тем, что повреждение у Флайта незначительное, она, однако, подозрительно посмотрела на Эмму.
— Носишься с обыкновенной царапиной, — сказала она. — Не думаю, что тебе так уж необходима эта перевязь — разве только ты собираешься вызвать сочувствие у публики на выставке в четверг. А что, неплохой трюк.
— Я на такой трюк не рассчитывала, но собака действительно нездорова. — Эмма улыбнулась, представив себе, как они с Флайтом выходят на ринг, словно пара инвалидов, однако ей тут же пришлось вспомнить, что Мэриан иногда изменяет чувство юмора: ей довольно резко напомнили, что тут вовсе не над чем хихикать.
— Ты прекрасно знаешь, как много эта выставка значит для меня, так что не вздумай заявить, что ты не сможешь работать, только для того, чтобы отомстить мне.
— Отомстить? Бога ради, за что?! — удивленно спросила Эмма, и Мэриан слегка порозовела.
— Ну, за то или за другое, — уклончиво ответила она. — Может быть, за то, что я не позволяю тебе держать Флайта в доме, а может быть, хотя это и невежливо звучит, из-за того, что я говорила тебе о Максе.
Это был один из тех случаев, когда Эмма пожалела, что она все-таки в большей степени служащая, чем друг семьи, и что ей приходится сдерживать свои чувства, но она постаралась ответить вежливо, проигнорировав замечание относительно Макса: