Курт так и не появился.
Она твердила себе, что у него наверняка была веская причина, а она ведет себя как неразумное дитя. Глупо так расстраиваться.
Но ничего не могла с собой поделать. Боль не проходила, засев где-то глубоко внутри. Время близилось к полуночи. Она укрылась в своей комнате, и слезы полились помимо ее воли. Обычно Жози не плакала, что бы ни случилось. Но сегодня вечером она дала волю слезам.
Она сняла с себя прозрачное розовое платье, которое специально купила для этого случая, и повесила его в шкаф, плотно закрыв дверцу. Затем прошла в ванную, умылась и почистила зубы. Распустила старательно уложенные волосы. Тряхнула головой, и они рассыпались у нее по плечам. И все это время судорожно сглатывала и моргала — только бы не расплакаться!
Но когда она выключила свет и нырнула под одеяло, сдерживаться больше не хватило сил.
Сначала крупные слезы медленно покатились из-под плотно сжатых век. Она пыталась подавить рыдания, но на этот раз страдание оказалось сильнее ее воли.
Она безутешно рыдала.
Рыдала из-за несостоявшегося праздничного ужина, из-за того, что провела день рождения в полном одиночестве. Злилась на себя за то, что оказалась наивной дурочкой. Нет, лучше сказать, глупой гусыней. В ее плаче был отзвук детских обид, когда девочкой она вынуждена была тайком, со стороны наблюдать за тем, как другие веселятся и радуются жизни.
Она не знала, сколько времени так проплакала, когда вдруг ей послышался легкий стук в дверь.
Она судорожно глотнула воздуха, пытаясь заглушить рыдания и взять себя в руки. Не дай Бог, если ее услышит кто-нибудь из постояльцев!
Нет, конечно же, гости не могли ничего слышать. Ведь рядом с ней был номер, в который вселился Сэм, а уж он не станет сидеть в четырех стенах в субботний вечер. Скорее всего, это кто-нибудь из апартаментов «Бальный зал» пришел попросить лишнюю подушку, или кофейник, или мобильный телефон. Жози смахнула слезы с лица, хорошенько потерла его уголком простыни, накинула на себя халат и, изобразив приличествующую управляющей гостиницей улыбку, открыла дверь.
Перед ней стоял Сэм.
От неожиданности она не нашлась, что сказать, и молча смотрела на него.
— С тобой все в порядке?
Спросил он так же тихо, как постучался, и, против всякого ожидания, без тени злорадства. У него самого вид был несколько потрепанный: волосы взъерошенные, словно он то и дело трогал их руками; рубашка с короткими рукавами расстегнута, а край ее вылез из выцветших джинсов. Он был бос и стоял, переминаясь с ноги на ногу.
Жози, усиленно моргая и стараясь не шмыгать носом, кивнула: