Грейтхауз не двинулся к Кумполу, а небрежно снял шляпу и плащ и повесил их на крюки в стене.
— Мы пришли просто посидеть недолго. Как я уже сказал, ждем одного человека. Ни мистеру Корбетту, ни мне никакие осложнения не нужны.
«Ждем одного человека»? Мэтью понятия не имел, о чем это он.
— Кого ждем? — Кумпол навалился настойку, скрестил на груди массивные лапы. Шов на плече грозил лопнуть. — Подружку эту свою по имени лорд Корн-дырка?
Сидящий рядом Бейтер захихикал.
— Нет, — ответил Грейтхауз. — Человека, которого я хочу нанять в наше агентство. И мне показалось, что интересно будет с ним встретиться именно здесь.
В этот момент открылась дверь, Мэтью увидел на пороге тень, услышал топот ботинок, и Грейтхауз объявил:
— А вот и он!
И вошел раб Зед — в черном костюме, белых чулках и белом шелковом галстуке.
В зале стало так тихо, что слышен был общий пораженный вздох. У Мэтью глаза полезли на лоб. Он обернулся к Грейтхаузу, чуть не сломав себе шею от напряжения, и сумел произнести:
— Вы с ума сошли?
Сошел или не сошел, но Грейтхауз сверкал глазами, и в голосе его прозвучала некоторая гордость, когда он обратился к рабу:
— Ух ты! Какой отличный у тебя вид!
Так и осталось неизвестным, что понял из этой похвалы Зед. Невольник стоял спиной к двери, слегка ссутулившись, будто боялся нарушить хрупкий мир таверны. Черные бездонные глаза глянули на Грейтхауза, потом осмотрели всех посетителей — Мэтью его взгляд показался чуть ли не молитвенным. Зеду нравилось здесь не больше, чем самому Мэтью.
— Да это же ворона коронера! — пронзительно завизжала дама. — Я видела, как он мертвеца нес будто мешок пуха!
Это не было преувеличением. В обязанности Зеда на службе у Эштона Мак-Кеггерса входила доставка тел с улицы, и Мэтью сам наблюдал потрясающую демонстрацию его взрывной силы в холодной комнате подвала в Сити-Холле.
Зед был лысым и массивным, ростом почти с Хадсона Грейтхауза, но шире в спине, плечах и груди. В его огромной и загадочной силе угадывалась вся мощь черного континента, и сам он был так черен, что кожа отсвечивала синим под желтизной ламп. На лице, на щеках, на лбу и на подбородке у него виднелись племенные шрамы, выступающие на коже, — стилизованные буквы Z, Е и D, за которые Мак-Кеггерс и дал ему имя. Мак-Кеггерс, очевидно, научил его начаткам английского, чтобы Зед выполнял свою работу, но научить говорить его, увы, не мог, потому что язык у него был обрезан под корень намного раньше, чем невольничий корабль причалил в Больших Доках.
Кстати, о языке: к Скелли вернулся дар речи. В виде громоподобного карканья из ада: