P.S.
— Альберт… Это я. Не разбудил?
— Нет, я не сплю.
— Да уж, понимаю, уснёшь после такого…
— Ты это о чём?
— Ну… об этом. Больно было?
— Нет.
— Нет?!! Я думал, ты… в первый раз и… всё такое…
— Ничего такого не было. Он не смог. Понял, что я ангел, и ужаснулся глубине собственного падения.
— Ни хре… то есть, прости, вот бывает же такое, а? Не поверю, пока сам не увижу. Шутка…
— Никаких шуток. Его раскаяние было искренним. Через час тебя пришлют забрать его душу.
— Стоп! Но там же сидишь ты?!
— Именно.
Я с размаху шандарахнул сотовый о стену! Ну почему мне вечно приходится быть крайним? Задница Вельзевулова! Моя жена тихо сопела на нашей кровати. Я встал осторожно, чтоб не разбудить её, и вышел из дома навстречу судьбе.
Когда у Азриэллы более чем зримо округлился живот и скрывать её беременность стало невозможно уже ни от кого, характер моей жены кардинально изменился. Она стала встречать меня мягкой полуулыбкой, сама подавать тапочки, лепить пельмени, накрывать на стол, садясь напротив и нежно любуясь мною, пока я ем.
Больше не пыталась причинить мне боль, даже когда я её об этом просил. Сама защёлкивала наручники на руках, безропотно приковывая себя к батарее, если мне надо было пройти в туалет. Позавчера я наотмашь ударил её по губам, едва не вышибив клык, она вдруг неожиданно… заплакала. А вчера я поймал её за чтением «Винни Пуха», причём читала она его вслух, и не кому-то, а собственному животу! Представьте себе моё состояние…
Я невольно начал ловить себя на том, что не понимаю, на ком, собственно, женат — на демонессе или обычной человеческой женщине?! Долго так продолжаться не могло…
— Ты не хочешь со мной поговорить?
— О чём, милый?
— О тебе. О нас. Об этом ребёнке, о том, что… — Мысли в голове путались. — Я люблю тебя, и… я переживаю. Ты стала другая, тебе больше не нравятся мои побои, ты не ешь мясо с кровью, перестала ругаться с соседями, не хочешь меня убить… даже не пытаешься! Что с тобой, любимая?
— Это из-за ребёнка, — нежно мурлыкнула она, приваливаясь ко мне спиной и напрочь игнорируя мою судорожную попытку дотянуться до монтировки. — Меня словно бы переполняет что-то незнакомое… Хочется петь, кружиться в вальсе, плакать без причины, даже смотреть мультики. Вчера, пока ты был на работе, я пила шампанское, такая прелесть!
— Опять от Альберта? — легко догадался я, ибо у нас в Аду только самогон, польский коньяк и палёное виски.
— Не совсем, это подарок от его жены. Ангелы не могут иметь детей, но поскольку ты проболтался ему, а он ей, она теперь балует меня некоторыми контрабандными продуктами.