Мать Изабеллы отправляется к своим родным в Сент — Пол, что в штате Миннесота. Ее нет две недели, месяц, три месяца. «Мама так скучает по родным местам», — скажет Изабелла, если кто-то спросит. «Мама терпеть не может Вашингтон», — скажет Изабелла. Она, возможно, даже признается своей ближайшей подружке Монике — а может быть, ее ближайшая подружка Джанетт? — что брак ее родителей, похоже, не очень удачен. Луиса вечно нет дома, какие-то странные телефонные звонки, а когда он возвращается — ссоры, слезы, крики, хлопанье дверьми, миссис де Бенавенте по целым дням сидит, запершись у себя в спальне, и пьет. «Мама хочет, чтоб я поехала к ней, но там так чертовски холодно», — весело скажет Изабелла, если кто — нибудь спросит. Хотя кто может интересоваться миссис де Бенавенте, Изабелла не в состоянии себе представить: ведь ей уже по крайней мере сорок пять, а выглядит она и того старше, в конце концов, жизнь у бедняги кончена. Впрочем, никто и не спрашивает.
Занятия рисунком с мсье Роланом — по понедельникам и средам, днем. У Изабеллы не хватает терпения работать карандашом — она рисует слишком быстро, нервно, небрежно: делает пять-шесть набросков, пока ее подружки делают один. Цель упражнений — рисовать, не отрывая карандаша от бумаги и не глядя на бумагу, но Изабелла считает это «идиотизмом». Класс переходит на акварель. Что трудно. Что очень трудно. Однако мсье Ролан критикует осторожно, потому что девочки из Хэйзской школы — легковозбудимые молодые особы, а их родители хорошо платят за обучение, хотя «дополнительно» они занимаются только рисунком, танцами и театром. Талантами среди них далеко не все одарены.
— Мне хочется нарисовать что-нибудь веселое, — говорит Изабелла, однако акварели у нее получаются не только все в кляксах и потеках — у всех девочек акварели в кляксах и потеках, — но еще и мрачные. «Гнетущие», по ее собственному выражению. Деревья у нее похожи на скорбных, поникших плакальщиц, небеса тверды, как минерал, крошечные личики цветов глядят с ухмылкой. Самое успешное ее творение — натюрморт: яблоко, груша, виноград; она дарит его Луису, который хвалит работу и заверяет Изабеллу, что у нее есть талант, но, к тайной злости и обиде Изабеллы, не отдает натюрморт в окантовку.
Затем класс переходит к скульптуре.
Три последних недели они лепят.
И вот Изабелла де Бенавенте обнаруживает в своих пальцах какое-то странное будоражащее ощущение. Она работает еще быстрее, чем всегда, работает по наитию, еще небрежнее, чем всегда, но получается порой даже неплохо; она лепит человечков, животных, деревья, руки и, наконец, головы — и головы получаются на редкость хорошо.