— Ну, я ж не в твой Третий отдел собираюсь. Есть у меня там одно дельце… К тому же рассказ твой сильно меня тревожит. Да и Умр ат-Тавил, самый древний и старый из живущих, пророчил совсем иное.
— ?..
— Я о человекокрысах и обратной стороне Луны.
— Да сон это был… Не берите в голову.
— Многие сны более реальны, чем привычная нам реальность. Тем более, что я бывал на обратной стороне Луны, и вовсе не в Мире снов…
Василий так опешил, что даже остановился.
— То есть как, бывали? Вы хотите сказать?..
— Сейчас не время для этих разговоров. Нужно шагать… Ты что, думаешь, немцы простят нам два грузовика и бронемашину? Как только они пронюхают о том, что произошло, они прочешут все окрестности. Чем дальше будем, тем хуже…
И Григорий Арсеньевич прибавил шагу.
Вскоре они вышли на просеку, местами заросшую густым орешником. Вдоль просеки стояли покосившиеся столбы линии высоковольтной передачи. Евпатий остановился на краю просеки и объявил:
— Привал. Путь еще дальний, и дальше будет не так просто, места там болотистые… нездоровые. А перед этим нужно будет блокпост миновать.
— А обойти не получится?
Евпатий покачал головой.
— Там река с одной стороны, болото — с другой и мост. Если обходить, то круг километров в сто пятьдесят давать придется или по болотным тропам топать. Но там даже если и дорогу знаешь, можешь не вернуться. Злые места.
— Мост, говоришь… — протянул капитан. — Точка стратегическая?
Гигант только плечами пожал.
— То мне не ведомо. Только через мост этот фрицы потоком прут.
— А что, если…
— Ты учти, капитан, если немцы нас засекут, то травить станут, мама не горюй!
— То есть, если мы уничтожим мост, у нас будут неприятности?
— Только как мы его взорвем? У нас и патронов-то раз — два и обчелся…
Григорий Арсеньевич хитро ухмыльнулся.
— Ну, это я возьму на себя, если решите. А с другой стороны, это будет хорошей рекомендацией для вашего командования. Одно дело, две машины солдат, и совсем другое — стратегический объект.
— Хорошо, пойдем на рассвете. Там сами увидите и решите, нужно оно вам, — вздохнул Евпатий.
* * *
Только рассвело, и, словно из солидарности к ползущим по небу тучам, из реки выполз густой туман и затопил болота и реку с берегами. Серая, пессимистическая картина. Где-то далеко по ту сторону моста прокричала кукушка, и вновь воцарилась благословенная тишина.
Высунувшись из орешника, Василий поежился от холода — «трофейный» пиджак не спасал от утренних заморозков — и едва не налетел на здоровенного фашиста. Благо тот стоял спиной к кустам, и оперуполномоченный благополучно ретировался. Однако того, что он увидел, ему вполне хватило.