Девушка со слегка побледневшим лицом вцепилась в рукав Шумилова, и он одной рукой притянул ее к себе. Максим сказал:
— Простите, мы не будем вас больше задерживать.
Отряхнув снег с обшлагов, я сам остановил их:
— Подождите. — И, недовольно морщась, предложил: — Если надо, я подтвержу, что эта записка адресована мне.
Шумилов глянул на меня, отрицательно помотал головой и сказал:
— Если честно, я просто хотел знать, имеете ли вы отношение к гибели Веры.
Я наклонил голову и исподлобья посмотрел на него.
— Ну и как, узнал? Я ведь мог и обмануть.
Его спутница шагнула вперед и твердо сказала:
— Я посмотрела на вас, и не верю, что вы могли заказать убийство женщины, пусть даже и бывшей любовницы. Простите, что мы побеспокоили вас. Спасибо за ваше предложение, мы попробуем справиться сами. — Она замялась, оглянулась на своих спутников, и продолжила: — Я хотела еще спросить у вас, не знакома ли вам фамилия Решетников, Антон Решетников?
Я подумал и пожал плечами.
— Не припомню. А в связи с чем эта фамилия всплыла?
Девушка пояснила:
— Вера звонила ему на трубку в свой последний вечер.
Я подумал еще, но никого похожего вспомнить не мог.
— Нет, я не был с ним знаком.
Она на секунду запнулась, а потом все-таки спросила:
— А фамилия Алексея Нефедова, или Виктора Резника вам знакома?
Я удивился:
— А эти тут каким боком? — и пояснил: — Ребята держали при каком-то фонде контору по оказанию разнообразных услуг. Например, курьерские услуги по транспортировке денег и документов, инкассаторские, охранные. Боюсь, что не всегда и не все они делали в рамках закона, но их уважали, и я сам часто пользовался услугами их фирмы.
Девушка спросила:
— В тот раз документы тоже привозили через них?
Я подумал и честно сказал:
— Утверждать это я не берусь. Просто не помню. Если бы я тогда знал, что это так важно… А как вы вышли на них?
Шумилов рассказал мне историю с джипом, и я коротко хохотнул:
— История вполне в их духе. За это их работа всегда ценилась и хорошо оплачивалась: лаконично, остроумно и хрен поймешь, как они этого добиваются.
Я развел руками:
— Ну, что ж, если других вопросов у вас ко мне нет, мы можем проститься. Навряд ли мы еще когда-нибудь встретимся. Честно скажу, когда понял, что вы хотите говорить о Вере, хотел вас сначала послать подальше. Но потом я был с вами совершенно откровенен, и не жалею об этом.
Они уже повернулись, чтобы уйти, и я, неожиданно для себя, сказал Шумилову:
— Бросил бы ты копаться во всем этом. Ненароком откопаешь то, чему сам не обрадуешься. Врагов у Веры всегда хватало. О покойниках плохо не говорят, но она любила побаловаться шантажом, и кому-то просто надоело терпеть ее выходки.