Иван помолчал и поднял на меня взгляд:
— Почему к сожалению? И почему сейчас, год спустя, возник этот вопрос?
Я решился.
— Меня сюда направила Лена Городецкая.
Он вынул сигареты, закурил, толкнул пачку ко мне.
Подойдя к окну, распахнул его. Не оборачиваясь, спросил:
— А она почему этим интересоваться стала? И именно сейчас?
— За последний месяц на ее жизнь дважды покушались. Притом, что все, кого я расспросил, едины в мыслях о том, что убийство ее брата не имело политической окраски, разве не логично предположить, что эти покушения и взрыв могут быть связаны?
Он молча курил. Повернувшись, спросил, переходя на «ты»:
— А ты сам-то откуда взялся?
— Я приехал в город по своим делам. А с Ленкой учился в институте, и сто лет знаю ее. Естественно, разыскал ее, а тут такая история… Понимаешь, она об этом даже рассказать никому не могла…
— Ну, тебе же смогла, — насмешливо улыбнулся Иван.
— Я - другое дело. — Кажется, ревнует: вот только этого мне не хватает! — Если думаешь, что между мной и Леной что-то есть, не держи в голове.
— Почему ты думаешь, что меня это интересует? — сощурился он.
Я поднялся:
— Извини, если потревожил.
— Подожди. Сядь, — он повернулся ко мне, хмуро попросил: — расскажи, что там такое.
Выслушав, он помолчал.
— Значит, ты пытаешься в окружении брата и сестры найти людей, которым выгодна их смерть. Я тогда много думал над этим, и не мог связать концы. А теперь еще и Лена…
— Ну, были ведь люди, которые что-то получили в результате гибели Каратаева…
Он посмотрел на меня:
— Ты имеешь в виду его жену? — Иван покачал головой и убежденно сказал: — Она любила его. Даже больше тебе скажу, если бы когда-нибудь так полюбили меня, я был бы счастлив. Вообще, если бывает Любовь с большой буквы, это будет так, как у них с Сашей. Я по натуре человек независтливый, но тут…
— Вот. А мог еще кто-то позавидовать их счастью?
— Мог. И что получил бы? Полина месяц черная ходила, да и сейчас… Она ведь совсем на себя непохожа. Я как-то встретил ее на кладбище, посидели, помолчали. А потом она поднялась, спасибо, тебе, говорит, за то, что поговорил со мной… А мы промолчали все то время, что я рядом сидел. Нет, поверить я могу во что угодно: во вмешательство спецслужб и иностранной разведки, но Полина… Или тогда уже вообще ничему и никогда верить нельзя.
— Хорошо. Но ведь кто-то сел в кресло Каратаева, кому-то передали выгодный бюджетный подряд, да мало ли причин, которые тебе кажутся мелкими, а для другого человека представляют вполне реальный повод для убийства. Может, какие-то прошлые связи, старый роман?