— Мотоцикла на стоянке не было?
— Вроде, нет. Я не помню. А что? — поинтересовался он. — Вы лучше у пацанов во дворе поинтересуйтесь, они всегда липнут к мотоциклам, как мухи. Может, они видели?
— Поспрашиваем, — неопределенно пробурчал Анатолий. — Собирайтесь, проедем к нам, дадите показания.
Опомнившийся к этому времени Соломатин спросил:
— А нельзя проделать все это завтра? Я хотел бы переговорить с адвокатом…
Анатолий нахмурился:
— Хотите совет? Не надо ничего сочинять, это не будет вам на пользу. В противном случае, адвокат вам, действительно, понадобится.
Соломатин поднялся и обреченно спросил:
— Могу я хотя бы умыться?
В отделении мы оставили Соломатина писать показания.
Иван, сморщившись, как от зубной боли, попросил:
— Анатолий, переговори завтра с Ильей еще раз. Что за отношения были у него с Кашириной? Кто мог ее убить? Меня интересует все о тех людях, которые попали в их с Ильей окружение.
Анатолий приподнял брови, но промолчал.
Я подумал и вспомнил:
— Илья в последнее время заговаривал с женой о том, что хорошо бы взять в семью приемного ребенка. Пусть ваш патологоанатом посмотрит убитую на предмет предполагаемой беременности.
— Это само собой. Я Михалыча поторопил, так что завтра с утра он обещал дать заключение.
Он посмотрел на нас, кивнул Ивану:
— Если честно, не думал я, что ты из-за этого придурка Городецкого землю рыть будешь…
Иван вынул сигарету, хмуро сказал:
— Я не из-за него.
— Да понимаю я, что из-за Лены…
Иван помолчал, а потом решился:
— Лену за последний месяц дважды пытались убить.
— О как, — растерялся Анатолий. — И ты думаешь…
Иван промолчал, потом протянул ему руку:
— Ну, до завтра. Сам понимаешь, в этой истории мне придется разобраться до конца.
Усаживаясь в машину, он пробормотал мне:
— Завтра я тебе отзвонюсь, получим результат экспертизы и попробуем поискать этого тренера. Хотя, даже не представляю, как. В городе сейчас повальное увлечение фитнессом и качалками, и оздоровительно-спортивных клубов — пруд пруди. Знать бы, чем он хоть занимался.
Я нагнулся к его окну, негромко сказал:
— Иван, поедем к Лене, расскажем ей все. Она знает, что ты со мной, неудобно получится. Вроде, избегаешь ты ее. Она и то мне жаловалась, что ты даже не позвонил ни разу.
Он криво улыбнулся:
— Меня тогда, еще контуженного, сразу начали допрашивать, на предмет того, не я ли Сашу грохнул. А того не понимают, что для меня с его смертью вообще все надежды рухнули. И насчет Лены — я никогда не решился бы даже в сторону замужней сестры друга посмотреть — но я же видел, что рядом с ней это ничтожество…Разве такой парень должен быть с ней рядом? И она… Я знаю, что и она ко мне была неравнодушна. Нет, Лена мне ни словом, ни жестом не дала этого понять, но я всегда, с первой встречи, знал. Мне радом с ней дышалось по-другому. Мог я убить человека, который был ей так дорог?