И очень вовремя: в приемную, в сопровождении охраны (куда ж без нее!) вошел господин средних лет с кошачьим прищуром глаз. Учитывая дорогой костюм и известную небрежность в обращении с подчиненными, и судя по реакции Марго, это и был Марат Ильич Коригов.
Перед поездкой к нему я благоразумно заручился поддержкой Меньшова. То есть мое появление для Коригова неожиданностью не было.
Впрочем, даже несмотря на рекомендации, разговор, я имею в виду откровенный разговор, у нас не состоялся.
Коригов внимательно и вежливо выслушал мои объяснения, но на вопросы мои отвечал кратко и с явной неохотой.
— …Нет, ни в бизнесе, ни в личной жизни у меня врагов нет, и взрывать мою машину мало найдется охотников.
Я попытался разрядить обстановку:
— Ну, может, какой-то не в меру ревнивый муж?
— Я с замужними бабами не связываюсь, — отрезал он.
— А в городе судачат, что вы проявляли к жене погибшего отнюдь не братские чувства.
Коригов, уже едва сдерживаясь, сузил глаза:
— Меньше слушайте досужие сплетни.
— Почему сплетни? Меня уверили, что на поминальном обеде вы имели с вдовой друга довольно продолжительную беседу. Не расскажете о предмете разговора?
Кажется, мне удалось вывести его из себя:
— А это вообще никого не касается, и к гибели Саши разговор этот отношения не имел. Если Полина захочет, то сама вам об этом расскажет.
— Я слышал также о крупной ссоре между вашим племянником и Каратаевым.
Уже не сдерживаясь, Коригов поднялся:
— А это тут причем? Ссора, если и была, то произошла за два года до взрыва. Боюсь, что я ничем не смог вам помочь. Правда, я честно предупреждал об этом Павла Ильича. Вообще, я согласился на эту встречу только в связи с его просьбой. Меньшов — очень дорогой и близкий для меня человек, и мне не хотелось ему отказывать.
Он проводил меня до двери, и ждал, пока я не покину приемную. Я порадовался своей предусмотрительности: никакой возможности переговорить с Марго он мне не оставил.
В баре было тихо, по сравнению с ресторанным залом, и я предпочел увести девушку сюда.
Прилично подвыпившая Марго оказалась, к моей радости, особой довольно разговорчивой:
— Ненавижу таких чистеньких, как эта ваша Полина. Почему им по жизни судьба подносит подарки?! Я, например, за все, что у меня есть сейчас, заплатила хорошую цену. Ничего, все еще увидят, как я поднимусь, и мало никому не покажется. А Полина только кажется скромницей. — Она наклонилась над стойкой, демонстрируя красивую грудь в вырезе обтягивающей кофточки: — Я слышала, как вы сегодня Марата расспрашивали о той ссоре — так я знаю, каким образом Полина купила примирение! Я сама видела, как эта дрянь на другой день пришла к нему, и как он смотрел на нее… У нас с Артуром, если хотите знать, тогда все хорошо было, и, если бы не Полина, кто знает… Может, и не пришлось бы мне обхаживать его дядю.