— Да, правильное. Был такой гениальный французский портретист — Жан Огюст Доминик Энгр. Он родился в Восемнадцатом веке и мастерски, блистательно играл на скрипке. Если человек ощущает музыку, я думаю, что он сможет чувствовать и изобразительное искусство. Если бы я не был скульптором, я бы очень рассчитывал стать музыкантом. Скрипка, орган — божественные инструменты, голоса человеческих душ, пред ними я встаю на колени. Инструмент, если он в руках большого мастера, такого как Гидон Кремер или Гарри Гродберг, способен затронуть все грани людской души, все волнения сердца.
— А вы всегда здесь живете? Или у вас есть загородный дом?
— Я постоянно живу в Москве. Загородный дом также имеется, хотя, в общем-то, я больше городской житель, так как прикован к своей мастерской, связан с людьми, которые живут в моем городе. Мастерская — это, конечно, тоже, но она — в другом месте.
— Традиционный вопрос: когда вы бывали в Петербурге, что вам там понравилось, а что — нет?
— Естественно, я был в Питере множество раз и сделал в вашем прекрасном городе ряд работ, в том числе по заказу Военно-морского музея скульптуру "Вечность", несколько барельефов для города. Мне всегда нравились музеи Петербурга, его городские скульптуры, решетки, мосты, фонари… Но очень раздражает индустриализация Северной Столицы, я имею в виду ее современную архитектуру — конструктивистскую, уродливую. Что они сделали на Приморской набережной? Но такое не только в Питере, в Москве этого еще больше. Мне ближе историческая застройка города, я считаю, что в этом его душа, его сущность.
— И последний вопрос, снова извините за его банальность, но над чем вы сейчас работаете?
— Так сразу трудно сказать. У меня обычно сразу несколько работ в производстве. Вот совсем недавно я сделал монумент для Ханты-Мансийска. Сделал мемориальную доску для Института хирургии, а также целый ряд станковых работ. В общем, приходите в мою мастерскую, где можно увидеть последние работы — в них-то и выражена сущность художника. Настоящей скульптуре, выполненной с мастерством и чувством, не нужен разъясняющий голос искусствоведа…
— Вам показать статью, прежде чем отдавать в номер?
— Зачем? Пишите, что считаете нужным.
Беседа заходит в очередной логический тупик. Я прощаюсь, он галантно провожает меня до двери, и мы формально раскланиваемся. То, что я хочу спросить, я спросить не могу, я то, что могу, мне не особенно и нужно. Главное — я составила свое мнение об этом человеке, и хоть приблизительно, но представляю, с кем мне придется иметь дело.