Доводилось ли вам когда-нибудь видеть, как ломают дом? В реальной жизни, а не на картинке, фотографиях или по телевизору? Это когда приезжает большая машина, наподобие экскаватора или крана, с громадной чугунной чушкой чудовищного веса, и, раскачивая эту самую чушку, крушит стены, бьет стекло, а вместе с ними все то, что находится внутри дома: перегородки, лестницы, оставленные бывшими жильцами вещи, стулья, шкафы… Всего за несколько минут дом, который кто-то когда-то строил год или два, превращается из высокого красавца со старинной лепниной, стрельчатыми окнами и черепичной крышей в отвратительную груду хлама. Вот только пыль, будто душа этого разрушенного здания, останется на его месте призрачным силуэтом, приблизительно повторяющим былые очертания. Но стоит налететь легкому ветру, и развеется эта пыль по всему свету, и останется только пустота и куча мусора.
К несчастью, я наблюдала, как разрушают дома. К несчастью, мне доводилось видеть, как люди сами размалывают свои судьбы, как люди своими руками убивают в себе любовь. И я сама не исключение. К сожалению. Расположение духа от этого унылое и одинокое, хочется свернуться клубочком в обнимочку с каким-нибудь мишкой и уснуть. Не правы, ой, как не правы те, кто говорит, что взамен любви рождается надежда, а там, где умирает надежда, возникает пустота. Любовь и есть надежда с молчаливой тоской о минувшем, призрачная надежда на то, что все еще можно вернуть. Она живет, пока сердцу есть кого ждать, пока сердце еще надеется на чудо, пусть и самое несбыточное…
А в тот вечер, придя с работы, я решила включить телевизор. У нас очень мило ловятся двенадцать каналов, но из них три почти всегда вычеркнуты — по двум идут какие-то бесконечные концерты великой попсы, а на третьем — «Культура». По одному из «нормальных каналов» шла дискуссия, построенная так по-дурацки, что врубиться в нее было совершенно невозможно. По другому каналу — новости, но новостями это назвать как-то сложно. Я уже вознамерилась смотреть эти новости, как в дверь позвонили. «Явился! — подумала я. — Небось, забыл что-нибудь, или совсем загробил машину». Я не сомневалась, что это мой муженек. У меня мелькнула слабенькая надежда — может, он пришел пораньше из-за меня?
На всякий случай я все же посмотрела в глазок и, к своему изумлению, увидела там совершенно незнакомого молодого человека в темном модном плаще и с плоским портфелем.
— Вам кого? — спросила я через дверь.
— Добрый вечер. Вас, Валентина Игоревна.
— А вы, собственно, кто? По какому делу?
— Да я вообще-то никто. Просто курьер. Посредник. Привез вам экземпляры договора. Время вы сами выбрали и сами назначили. Может, откроете? А то через дверь неудобно как-то…