У этого метода есть практическое применение: в сообщении от анонимного читателя на Amazon.com вся информация — о самом читателе, но если сообщение получено от квалифицированного человека, тогда вся информация в нем о книге. Это же работает в суде: возьмите опять суд над О. Джеем Симпсоном. Один из членов жюри присяжных сказал: «Крови было недостаточно», имея в виду оценку статистического доказательства, представленного суду. Такое заявление очень мало говорит о статистическом доказательстве по сравнению с тем, что оно показывает относительно способности его автора делать верные выводы. Будь член жюри судебно-медицинским экспертом, это соотношение было бы обратным.
Проблема в том, что, хотя такие умозаключения являются центральными для моего мышления, это знает мой мозг, а не сердце: эмоциональная система не понимает правила «линейки Витгенштейна». Могу представить следующее доказательство: комплимент всегда приятен, независимо от его авторства, — это очень хорошо знают прохиндеи. Это же относится к обзорам моих книг и комментариям к моей стратегии управления рисками.
Приказ «Отключить Одиссея»
Помните, что больше всего я горжусь одним своим достижением — отлучением себя от телевизора и новостных средств массовой информации? Я уже так отвык от них, что смотреть телевизор мне стоит больших затрат энергии, нежели выполнять деятельность любого другого рода — например, писать эту книгу. Но мне удалось это не без хитростей. Иначе я не избежал бы отравы информационной эры. В торговом зале нашей компании есть постоянно работающий телевизор с каналом финансовых новостей CNBC, и весь день на его экране с убийственной регулярностью один комментатор сменяет другого комментатора, а генеральный директор одной компании — генерального директора другой. В чем же хитрость? Я совсем выключаю звук. Почему? Потому что, когда звук телевизора выключен, болтающий человек выглядит нелепо, этот эффект в точности противоположен тому, который возникает при включенном звуке. Вы видите серьезно относящегося к себе человека, у которого движутся губы и сокращаются лицевые мускулы, но из его рта не вылетает ни звука. Нас запугивают визуально, но беззвучно, отсюда возникает диссонанс. Лицо говорящего выражает волнение, но, поскольку мы ничего не слышим, достигается противоположный задуманному результат. Это тот тип контраста, который имел в виду философ Анри Бергсон, когда в своей книге Laughter: An Essay on the Meaning of the Comic («Смех: эссе о смысле комического») привел знаменитое описание разрыва между серьезностью джентльмена, собирающегося наступить на кожуру банана, и комическим аспектом ситуации. Телевизионные мудрецы теряют свое пугающее влияние, они даже выглядят нелепо. Они кажутся обеспокоенными чем-то ужасно незначительным. Внезапно мудрецы становятся клоунами. Вот причина, по которой писатель Грэм Грин отказывался участвовать в телепередачах.