Холли метнула огненный шар, и меч запылал. От неожиданности демон выронил его и замахнулся на молодого человека лапой. Ведьма подняла руку и только хотела произнести заклинание, как мелкие демоны наскочили на нее, повалили на спину, вгрызаясь в тело.
— Нет! Только не сейчас! — раздался в голове крик Изабо.
Она стала читать заклинания. Мысли девушки наполнились латынью вперемешку с французским. Демоны не давали ей пошевелиться, кусали и рвали на части.
— Нет! — сопротивлялась Изабо. — Живи, девочка!
Холли вдруг успокоилась. Она больше не чувствовала боли. Вокруг царили тьма и лед, но она сияла. Сознание, ясное и чистое, неожиданно превратилось в сверкающий кристалл. Он мигнул и медленно разгорелся, как если бы на него подул кто-то невидимый.
«Повторяй за мной!» — настаивала Изабо.
Холли прислушивалась, но не успевала разобрать слова. Точно светящиеся мыльные пузыри, они плыли и лопались, едва она протягивала руку. Сначала девушка злилась, пробовала снова и снова, но мало-помалу ее одолело холодное равнодушие. Среди черного льда было так спокойно… Ни тревоги, ни страха.
— Ты выживешь! — прокричала Изабо.
«Но я умираю, — подумала Холли. — Так даже лучше. Не надо никуда бежать, некого бояться…»
К ней спешил какой-то мужчина в мантии с вышитыми ягодами падуба и листьями плюща. На правой руке у него сидел красавец сокол в колпачке, с бубенцами на лапах. В левой незнакомец держал меч.
Сердце Холли билось в такт его шагам. Они были плавные, размеренные, словно мужчина парил в бескрайнем пространстве.
«Это мой Жан. Он пришел, — сказала Изабо. — Через пропасть времен, разделившую нас, через месяцы, годы, века…»
Он явился за ней. Окруженный мраком, он пришел из тьмы, чтобы забрать ее с собой.
«Чтобы терзать мою душу, низвергнуть ее в глубины ада, — шептала Изабо. — Жан… О Жан! Пощади!»
Холли чувствовала ее смятение, ужас, тоску. Изабо де Каор любила Жана де Деверо сильнее всего на свете и люто его ненавидела. Она поклялась убить его — и не исполнила клятву. Вот почему ее душа скитается по земле. Изабо умерла, а Жан так и не простил ее ни за то, что она погубила его семью, ни за то, что сама покинула этот мир.
Он все шел своей странной, парящей походкой — высокий, темноволосый, с глубоко посаженными глазами. Его брови были сурово сдвинуты но лицо выражало так много, что Холли никак не могла понять: гнев он чувствует или радость?
Под гулкие удары ее сердца неизвестный приблизился. Сияние Холли упало на него, и девушка изумленно приоткрыла губы. Это был Жеро!
— Жеро! — крикнула она. — Я здесь!