— Нет, нет, я сразу поеду в больницу. Скажи доктору Хейберу, что я буду там, как только смогу. Марианна…
— Да?
— Останься с ней.
— Конечно, останусь. Я буду около нее.
Кэтрин повесила трубку и в полном отчаянии уставилась на замолчавший телефон.
Миссис Даймонд вошла в комнату с чашкой чая. Она с одного взгляда поняла — что-то случилось. Ни о чем не спрашивая, она подошла к шкафчику с напитками, вынула виски, налила немного в рюмку и поднесла к губам Кэтрин.
— Выпейте это, мисс.
Кэтрин уставилась на нее.
— Что?
— Пейте это, девочка.
Кэтрин подчинилась. Она выпила залпом спиртное. У нее закружилась голова, но ей стало чуть легче.
— Спасибо, — она посмотрела на миссис Даймонд, — теперь мне лучше.
Кэтрин попыталась собраться с мыслями. Здесь она оставляла дела, но не было времени завершить их.
— Миссис Даймонд, я немедленно улетаю домой. Случилась беда. Могли бы вы собрать мои вещи, пока я дозвонюсь в аэропорт?
— Ага, но он поедет сразу за вами, я знаю. Подождите, он сейчас вернется.
Кэтрин поняла, что миссис Даймонд говорит о Фредерике.
— Я совсем не уверена в этом. И не могу ждать. Вы можете попросить мистера Даймонда отвезти меня в аэропорт? Я знаю, это неудобно, но мне просто необходимо. Это очень важно.
— Да, да, конечно. Я пойду запакую ваши вещи.
— Благодарю вас. — Кэтрин окинула последним взглядом комнату, где ей было так хорошо.
Все несчастья сразу свалились на нее. Она так хотела, чтобы Фредерик скорее вернулся, но его машины не было слышно. Надо было написать записку. Но как выразить словами охватившие ее чувства при неожиданном известии о состоянии матери?
Уже не осталось времени, чтобы ждать его. Она не могла рисковать. Судорожным движением она вырвала листок нотной бумаги и быстро написала: «Фред, я уехала. Мне необходимо быть дома. Пожалуйста, прости меня. Я тебя люблю. Кэт». Положила листок на рояль и выбежала на улицу. Мистер Даймонд ждал ее, чтобы отвезти в аэропорт.
Прошло пять дней. Доктор Хейбер сказал правду, что жизнь матери исчислялась часами. Кэтрин была в отчаянии не только из-за смерти матери, но и потому, что не успела приехать вовремя и не застала ее в живых. Она узнала все подробности о последних минутах жизни матери. Были совершены все необходимые обряды. Люди придумали так много разных похоронных процедур, очевидно, для того чтобы хоть как-то отвлечься от постигшего их горя.
Кэтрин была благодарна доктору, который сделал все возможное, чтобы во время траурной церемонии оградить ее от назойливых корреспондентов.
Несколько дней после похорон Кэтрин никуда не выходила. Она поняла, что женщину, которой не стало, она любила, презрение к ней исчезло. Теперь уже ничего нельзя было поделать. Болезнь матери еще при ее жизни разлучила их. Кэтрин больше не плакала. Но на душе ее лежал тяжелый камень.