— Надо так надо. Я тебя провожу, — испытав неожиданное облегчение, откликнулся Олег.
А ведь должен был испытать разочарование! Их свидание получилось слишком коротким. Они с Региной даже не поговорили толком, и он ничего о ней так и не узнал. Не спросил, чем она занимается и как познакомилась с Виктором. О себе он тоже ничего не успел ей рассказать.
На прощание он просто дружелюбно кивнул Регине, а она приветливо помахала ему рукой. Хотя по дороге к ней он отважно мечтал о легком поцелуе. Но для этого нужно было не просто вести себя смелее — нужно было страстно этого желать. «Какой же невероятный труд — завоевывать женщину! — думал Олег, отправляясь в обратный путь. — Каждый шаг нужно просчитывать, ни в чем не ошибиться. Выдержу ли я такое испытание?»
Мысли его снова вернулись к Тане. Она уже в Москве, надо же. Они дышат одним воздухом, смотрят на одни и те же облака. Интересно, о чем она думает? Ответ напрашивался сам собой. Грустный ответ… Конечно, Таня думает о Витьке. И при этом даже не подозревает, что шанс вернуть его появится у нее только в том случае, если Олегу удастся покорить Регину. То есть Танино счастье зависит от его удачи и смелости, впервые в жизни оно у него в руках!
* * *
От обилия ядовитых оранжево-желтых красок у Тани зарябило в глазах, и она поспешно шагнула в сторону другой, более спокойной картины. Это полотно под названием «Сны Гомера» выглядело каким-то неряшливым. Казалось, что кто-то долго и уныло возил грязной тряпкой по холсту, оставляя повсюду бурые потеки и бесформенные коричневые пятна.
— Ну, что скажешь? — вопросил из-за Таниного плеча присоединившийся к ней Пожидаев. Голос его, как обычно, звучал спокойно и слегка равнодушно.
— Гомера жалко, — вздохнула Таня. — Павел, зачем ты меня сюда привел?
— Затем, чтобы после полутора лет на чужбине снова гармонично влиться в столичную творческую тусовку. А что, тебе разве не нравятся «Апологеты Кандинского»? По-моему, они заслуживают внимания. Хотя бы потому, что их кружок в последнее время наделал в прессе много шума.
— Много шума из ничего, — пожала плечами Таня.
— Надеюсь, тебе понравится хотя бы их шампанское, — сказал Павел, снимая с подноса официантки два высоких узких бокала.
Таня сделала небольшой глоток и невольно скривилась.
— Кислятина, — призналась она, — аж челюсти сводит.
Пожидаев растянул свои узкие губы в насмешливой улыбке.
— Жизнь во Франции сделала тебя капризной, — заметил он, глядя на девушку своими светло-голубыми, почти прозрачными глазами. — Раньше ты такой не была.
— А какой я была? — спокойно спросила Таня, которая давно уже научилась не тушеваться под его пристальным взглядом.