Начало Ордынской Руси (Фоменко, Носовский) - страница 30

Здесь вместо Евангелия выступает святая пелена, но суть дела та же.

Таким образом, и в апокрифических жизнеописаниях Иисуса Христа и в биографии князя Аскольда мы встречаем один и тот же яркий сюжет.

Рассказав об Аскольде и Дире, русские летописи переходят к правлению князя Олега якобы 879 – 912 годов [131], т. 2, с. 14 – 21. Сразу скажем, что летописный рассказ об Олеге вобрал в себя несколько слоёв событий эпохи XII – XIII веков. Остановимся здесь лишь на смерти Олега. Она, скорее всего, является ещё одним отражением евангельской казни Христа. Таких отражений на страницах русских летописей, как мы убедимся, несколько. Событие было настолько знаменитым, что размножилось под пером летописцев, превратившись в несколько, на первый взгляд различных, рассказов. Все они сосредоточены на заре летописной русской истории. То есть в эпоху князей Аскольда и Дира, Олега и Игоря. В романовских датировках – якобы IX – X века.

Напомним рассказ о смерти Олега по русским летописям. Воспользуемся пересказом В. Н. Татищева.

«Тогда Олег, мир имея со всеми соседи, живя в Киеве во всяком веселии. Егда же приближися осень, помянул Олег О КОНЕ СВОЁМ, которого поставил кормить и не садитися на него, зане прежде похода его на греки спрошал волхвов, от чего ему смерть быть имеет. И рече ему един волхв: «Княже, конь, его же любиши и ездиши на нём, от того умрети имати». Олег же приим в уме своём: «Николи же всяду на него, ни вижу его». И повеле кормить и не водить его пред себя. И пребы тако несколько лет, не виде его Олег. Пришедшу же ему от грек к Киеву и пребывшу четыре лета, на пятое лето воспомянул о коне том, от которого сказали волхви умереть ему, призвав старейшину конюхов спросил, где конь той, его же поставил кормить и блюсти. Он же отвечал, что умерл давно. Олег же, разсмеявся, укорил ворожею, глаголя тако: «Неправо глаголют волхви, и се ложь есть, конь умерл, а я живу». И повеле оседлать коня, хотя ехать в поле видеть кости онаго. И когда пришёл на место, где лежали кости его голы и ЛОБ ГОЛ, ссел с коня, посмеявся, рек: «От сего ли лба смерть было взяти мне?» И ВСТУПИЛ НОГОЮ НА ЛОБ. Тогда вылезла змия из лба того и укусила в ногу его, от котораго разболевся, Олег умре. И ПЛАКАША ПО НЕМ ЛЮДИ ВСИ ПЛАЧЕМ ВЕЛИКИМ. Вынесши же, ПОГРЕБОЩА ЕГО НА ГОРЕ, еже глаголется Щековица, где есть могила его, и до сего дни словет могила Ольгова. БЫСТЬ ВСЕХ ЛЕТ КНЯЖЕНИЯ ЕГО 33. Сея же зимы погоре небо и столпы огненнии ходили от Руси ко Греции сражаюсчеся.» [130], т. 2, с. 39; [131], т. 2, с. 21 – 22. См. старинную миниатюру на рис. 1.15.