) с той стороны пролива ОДНА ИЗ НИХ, вскочив на дыбы, вырвалась из рук конюха и бегала по большим дорогам. Её поймали и привели к ИСААКУ. ИСААК САДИТСЯ НА НЕЁ и таким образом выезжает из Великой Церкви» [140], т. 1, с. 435. Последовавший за тем мятеж заканчивается казнью Андроника – Христа.
Таким образом, ЦАРСКИЙ КОНЬ АНДРОНИКА ПОМОГ ИСААКУ ПОГУБИТЬ СВОЕГО ХОЗЯИНА, ТО ЕСТЬ АНДРОНИКА.
Летописное имя ОЛЕГ, как мы уже говорили, скорее всего, является искажённым АГГЕЛ, то есть АНГЕЛ. Слово АГГЕЛ при прочтении справа налево может превратиться в ОЛЕГ. Здесь в летописи обычная в таких случаях путаница. Имя человека, погубившего царя Андроника, по ошибке «переехало» на самого Андроника – Христа. Который отразился в русских летописях в частности под именем ОЛЕГ.
Тема любимого коня и связанного с ним предсказания отчётливо звучит в биографии Юлия Цезаря, хотя и в несколько искажённом виде. Подобно князю Олегу, у Юлия Цезаря тоже был замечательный любимый конь. Причём описание Светонием необычного коня Цезаря наводит на мысль, что на самом деле «конь» был человеком. Мы уже говорили, что КОНЬ=КОМОНЬ на страницах биографии царя Андроника = Олега = Цезаря мог появиться как непонятое летописцами имя Исаака КОМНИНА. Светоний сообщает: «А ЛОШАДЬ У НЕГО (Цезаря. – Авт.) БЫЛА ЗАМЕЧАТЕЛЬНАЯ, С НОГАМИ, КАК У ЧЕЛОВЕКА, И С КОПЫТАМИ, РАСЧЛЕНЁННЫМИ, КАК ПАЛЬЦЫ: КОГДА ОНА РОДИЛАСЬ, ГАДАТЕЛИ ПРЕДСКАЗАЛИ ЕЁ ХОЗЯИНУ ВЛАСТЬ НАД ВСЕМ МИРОМ, и тогда Цезарь её бережно выходил и первый объездил – других седоков она к себе не подпускала, – а впоследствии даже поставил ей статую перед храмом Венеры-Прародительницы» [120], с. 25. Не исключено, что летописцы – или поздние редакторы, – ошибочно превратили Исаака КОМНИНА в КОНЯ=КОМОНЯ. При этом, некий смутный человеческий след в образе коня всё-таки остался. Коню Цезаря «приделали» НОГИ ЧЕЛОВЕКА. Конь получился фантастический.
Здесь тема КОНЯ=КОМОНЯ – Исаака КОМНИНА переплелась с темой предсказания, связанного с «конём». Вспомним, что для князя Олега предсказание волхва предвещало смерть от любимого коня. А для Юлия Цезаря предсказание гадателей предвещало власть над миром «из-за коня». Впрочем, в биографии Цезаря вещее предсказание отразилось дважды. И во второй раз оно уже представлено как мрачное прорицание, предвещавшее Цезарю смерть (см. выше).
Что касается русских летописей, то, вероятно, под давлением скалигеровско-романовской версии, подлинная суть истории князя Олега и его гибели «от коня» была прочно забыта. Историки перевели сюжет в разряд сказочных. Поздние художники, как, например, В. Васнецов, стали искренне и талантливо изображать историю олегова коня как лубочную сказку, см. рис. 1.16.