Жестом врача, ставящего диагноз, он провел пальцем вокруг ее соска под свитером. На этот раз реакция Имоджен была столь сильной, что она оказалась не в состоянии вымолвить ни слова протеста.
К счастью, из-за толщины свитера Даг ни как не мог видеть — а значит, и знать, — до какой степени набухли и отвердели от возбуждения, вызванного его поцелуями, соски. Это было абсолютно невозможно. И ничто в поведении Дага не показывает, что он догадывается о моем состоянии, с облегчением подумала Имоджен.
Отпустив ее, Даг отступил на шаг. Но и теперь она по-прежнему видела, каким пунцовым румянцем горит ее лицо. Неплохо было бы что-нибудь сказать — небрежно и непринужденно, но в голову не приходило ничего, словно вместо мозгов она была наполнена застывшей, желеобразной субстанцией.
Повернувшись, Даг направился к двери, оставив Имоджен гадать, много ли было женщин, будивших в нем страсть вроде той, которую он только что имитировал.
Дойдя до порога, Даг вновь повернулся к ней и предупредил:
— Отступать уже слишком поздно, Имоджен.
— Что ты собралась сделать?
В голосе Джона, вне всякого сомнения, прозвучал не гнев, а крайнее изумление, с тоской поняла Имоджен.
Ей понадобилась целая неделя на то, чтобы набраться храбрости сообщить Джону о предстоящей свадьбе. Но не потому, что она ожидала его возмущения. Скорее опасалась, что он может догадаться о том, что за этим стоит в действительности.
Мистер Мартин, как и Даг, предупредил ее, в какое опасное положение можно попасть, если кто-либо заподозрит, что брак заключается лишь с целью получения наследства.
— Мы с вами, конечно, знаем, насколько бескорыстны ваши мотивы, — заметил мистер Мартин. — Но другие могут понять это превратно.
— Даг сказал мне, что Фил может привлечь нас к суду за мошенничество, — сообщила Имоджен. — Это правда?
— Вполне возможно, — осторожно согласился мистер Мартин. — Но для того чтобы сделать это, у него должны быть веские, почти неоспоримые улики. К примеру, он может попытаться доказать, что в результате вашего брака никак не может появиться на свет ребенок и вовсе не потому, что кто-то из вас двоих бесплоден.
— Но он же не… — начала было Имоджен. — Вы же знаете…
— Об этом знают только вы, я и Даг, — предупредил ее мистер Мартин, — и больше никто. И ни в коем случае не должен узнать.
Неудивительно, что Имоджен, сомневаясь, удастся ли ей сыграть роль влюбленной невесты настолько хорошо, чтобы убедить в этом Джона, откладывала объяснение до последнего.
В конце концов, дело было не в том, что она не любила Дага, а в том, что он ее не любил.