Некоторое время Эмили мучил страх, что он слишком страстно относится к этому алкогольному напитку. Но Колин редко выпивал больше двух бокалов за вечер, и она успокоилась.
А потом, после вечерней дегустации вин, они шли наверх, в спальню, и ложились на огромную кровать с шелковыми простынями. Колин прижимал Эмили к себе и любил нежно и внимательно. Но иногда он так уставал, что проваливался в сон, едва дойдя до постели. Однако посреди ночи неизменно просыпался и поворачивался к ней, шепча слова страсти и желания…
Полтора месяца, проведенные вместе с Колином, казались Эмили самыми счастливыми в ее жизни. Хотя внешне не происходило ничего романтического или необычного, она старалась запомнить каждую деталь этих теплых дней и ночей, чтобы потом возвращаться к ним мысленно, когда все закончится.
Несмотря на нежность Колина, его явное восхищение ее красотой и характером, Эмили не сомневалась, что у них нет будущего. Настанет время, когда он перестанет нуждаться в ней, и ей придется покинуть любимого, уйти из его жизни еще более одинокой и несчастной, чем раньше.
Какой-то мудрец однажды сказал, что лучше любить и быть несчастным, чем не любить совсем. Эмили когда-то думала так же. Но сейчас, когда при мысли о неизбежном расставании у нее перехватывало дыхание, а сердце переполнялось невыносимой болью, она уже не была уверена, что даже безответная любовь — это благо. Но на всякий случай — вдруг мудрец был прав — складывала драгоценные воспоминания об этих днях в маленький угол своего сердца с надписью: «Колин. Обращаться с осторожностью».
В начале июня Колину наконец-то сняли гипс с ноги.
— Какое блаженство! — были его первые слова. Он сразу начал чесать кожу, до которой не мог добраться больше двух месяцев.
— Ты так себе воспаление заработаешь, — попыталась остановить его Эмили, но Колину было все равно.
— Я хочу принять душ, — сказал он, когда машина подъехала к дому, — без этого отвратительного мешка. Хочу просто походить по дому и почувствовать себя свободным. И, самое главное, хочу наконец-то по-настоящему заняться с тобой любовью.
Колин повернулся к Эмили и увидел, как легкий румянец окрасил ее щеки. Она до сих пор смущалась, когда ее любимый откровенно заговаривал о сексе, и эта застенчивость еще больше возбуждала Колина.
— Разве до этого момента все было не по-настоящему? — спросила Эмили.
— Просто без гипса, который мешал мне свободно двигаться, я смогу доставить тебе еще большее удовольствие, — пробормотал Колин, наклонившись к Эмили. — И сделаю это прямо в машине, если мы сейчас же не войдем в дом. Я умираю от желания.