Господи, почему она ему это рассказывает? Совершенно постороннему человеку.
— Чем ты занимаешься в магазине?
— Зависит от того, кому ты задашь этот вопрос. Спросишь дядю — он скажет, что его внучатая племянница просто помогает ему по мелочам…
— А на самом деле ты ведешь все дела?
— Да он сам это знает, просто не хочет признаваться. У него букинистический магазин. От этого в наше время прибыли не дождешься.
Морин сказала это и немедленно расстроилась, как всегда и бывало при упоминании о работе. Маленький магазинчик не просто не приносил прибыли — он был насквозь убыточен. Морин уже давно думала о том, что ей надо искать настоящую работу, собственно, затем она и поступила в колледж на курсы. Джеки сейчас только девять лет, но ведь еще через девять лет надо будет думать об образовании…
Она со вздохом отправила в рот остатки бутерброда. Без Джеки скучно. Лето он всегда проводил в Шотландии, у сестры Морин, Келли. Келли заведует детским летним лагерем, и Джеки прекрасно проводит там время, а Морин может без помех заниматься по ночам и пропадать на работе целыми днями, не беспокоясь о том, что мальчик надолго остается один.
И все же без него ей было ужасно одиноко и неуютно. Скорее бы кончилось лето! В сентябре она начнет подыскивать себе квартиру, потому что Филип и Сюзанна вернутся в начале октября…
Морин закрыла глаза. Веки словно налились свинцом. У нее нет сил думать об этом сегодня. Она подумает об этом завтра.
— Ты в порядке?
— Что? А… да… ничего страшного. Просто я очень устала. Безумный день какой-то. Надо идти спать.
Для этого следовало первым делом попытаться подняться на ноги, что Морин и попыталась проделать, однако ноги не пожелали слушаться. Ноги уже ушли на заслуженный отдых. Она покачнулась и упала бы, однако могучие руки мужчины подхватили ее и…
Странно. Забытое ощущение. Или вообще никогда не изведанное.
Безопасность. Надежность. Спокойствие.
Запах мужского одеколона. Запах здорового, крепкого тела. Запах мужчины.
Затуманенное сознание сыграло с Морин злую шутку, и она поникла на груди у Дональда О’Брайена, прижалась щекой к широкой груди, еще крепче зажмурив глаза…
К жизни ее вернуло тепло его кожи и собственное бешеное сердцебиение. Смущение окатило жаром бледные щеки. Морин отпрянула, едва не свернув по дороге стол.
— Прости… Я не должна была так…
Прежняя ухмылочка вернулась на лицо Аполлона в полотенце.
— Ничего. Я люблю прощальные поцелуи на ночь.
— Я…
— Расслабься. Все нормально. Давай, я тебя провожу в комнату?
— Нет! Спасибо. Я сама. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, Морин.