— Сам позвонит, — успокоила себя. — Или приедет.
Набрала номер Уны. Ее рассказ о назначении на новую должность прерывался ахами и охами подруги. Когда Сьюзан замолчала, Уна вздохнула:
— Я скучать буду. Как же я без тебя?
— Я же не на край земли уезжаю, — успокоила ее Сьюзан. — Я к тебе приезжать буду. А ты ко мне.
— Да, конечно. Но все-таки… — В голосе Уны звучала печаль, и Сьюзан так и не поняла, рада ли за нее подруга.
Помолчали каждая о своем. Потом Уна воскликнула:
— После твоей новости я совсем забыла, что хотела у тебя узнать! Где ты пропадала все выходные? Я тебе и в субботу, и в воскресенье звонила. А в ответ тишина…
— Были дела, — неопределенно протянула Сьюзан.
Если бы не ее новое назначение, известие о котором переполняло ее, она бы такое рассказала Уне! Но сейчас говорить о Нике не хотелось. Да и она была на него в обиде.
— Ну вот, ты мне уже и рассказывать ничего не желаешь, — надулась Уна. — А еще подругой называешься.
Распрощались они недовольные друг другом. Сьюзан обиделась, что Уна не порадовалась за нее должным образом.
Разговор с матерью оставил еще более гнетущее впечатление. Мать сказала, что расстроена таким поворотом ее судьбы. Недовольно повздыхав, она сообщила, что в ее возрасте пора думать о семье, а не о карьерном росте. Рассказала, как они с отцом вчера, после ухода Сьюзан и Николаса, радовались, строили планы на их будущее. А тут не прошло суток, и своенравная дочь вновь заговорила о работе!
— Мама, как же тяжело с тобой разговаривать! — в сердцах воскликнула Сьюзан. — Ну почему ты меня не понимаешь?!
— Потому, что ты не понимаешь меня, — резко ответила мать.
Вечер Сьюзан провела в раздумьях и попытках разобраться, почему люди, притом самые близкие, не понимают друг друга. Сьюзан, как разумная девушка, конечно, не сомневалась, что это риторический вопрос, что на него никто за всю историю человечества так и не нашел ответа. Но от этого ей не становилось легче.
Ник так и не позвонил. Вначале Сьюзан хотела поехать к нему, но с каждым часом ее желание уменьшалось, и, перед тем как лечь спать, она окончательно убедила себя в том, что поступила правильно. Не чувствуя за собой никакой вины, Сьюзан не собиралась оправдываться перед Ником и что-то ему доказывать. Она даже запретила себе вспоминать о том, как им было хорошо вместе. И ей это удалось.
Последний день в старом офисе сохранился в памяти Сьюзан какими-то обрывками. Она куда-то ходила, что-то говорила, кого-то убеждала, она даже шутила и обещала помнить всех до гробовой доски. Но полной картинки этого дня, как она впоследствии ни пыталась, ей воссоздать не удалось.