Лиззи за эти дни сильно привязалась к девочке и очень волновалась за ее судьбу. Поэтому при каждом удобном случае старалась ее навещать.
Марии еще не рассказали о смерти родителей, боялись нанести вред психике, еще полностью не оправившейся от страшного потрясения.
Ей не разрешалось вставать с кровати, и все говорили, что маме и папе тоже нельзя вставать. Поэтому-то они не приходят.
Марию навещала бабушка, вздорная и крикливая старуха. Своими придирками она довела до белого каления весь персонал детского отделения. Внучку она называла не иначе как «мое наказание», и из-за этого Лиззи еще больше беспокоилась о дальнейшей судьбе девочки.
— Лиззи! — воскликнула девочка, когда медсестра вошла в палату. — Где же ты так долго была? Я так тебя ждала. Лиззи подошла к кроватке и поцеловала малышку в теплую щечку, потрепала по белокурой головке.
— И я без тебя соскучилась, малышка. Как ты себя вела эти дни?
Лиззи поправила сползшее одеяло, испытывая к девочке трепетную нежность.
— Хорошо. Доктор сказал, что если я и дальше буду послушной, то он разрешит мне встать с кровати, — гордо сказала девочка.
— Правильно, так и будет, — уверила ее Лиззи и уселась на краешек кровати, опасаясь ненароком дотронуться до маленькой ножки, закованной в гипс. — Если будешь хорошо себя вести, то доктор разрешит тебе погулять по коридору.
— И ты отведешь меня к маме и папе, — добавила Мария.
Время от времени девочка начинала разговор о родителях, рассказывала, как она без них скучает, как хочет увидеть маму и папу. Лиззи знала, что она никогда не посмеет сказать девочке правду… Пусть это будет кто-то другой, только не я, думала про себя девушка и старалась незаметно перевести разговор на другие темы.
Вот и сегодня она взяла с тумбочки, стоящей около кроватки Марии, куклу.
— А почему кукла у тебя такая лохматая? — спросила Лиззи девочку, приглаживая рукой синтетические, ярко-желтые кукольные волосы.
Мария хитро прищурилась.
— Кукла плохо себя вела. Целый день бегала по моей кровати, вот и разлохматилась, — пояснила она.
Лиззи поддержала игру:
— Давай ее причешем, заплетем косичку. Ведь это твоя доченька, а за детьми нужно ухаживать.
Девушка достала из тумбочки расческу и провела пару раз ею по головке куклы.
— Да, она моя доченька. Правда, игрушечная… Лиззи, — Мария схватила медсестру за руку. — А у тебя доченька есть?
— Нет, — помотала головой Лиззи. — У меня нет доченьки.
К ее удивлению, девчушка обрадовалась такому ответу, весело захлопала в ладоши.
— Вот и хорошо, что у тебя нет своей доченьки. А то бы ты меня не любила. Ты же меня любишь, Лиззи?