Лиззи подошла к ней. В своих удобных тапочках без каблуков, которые она носила на работе, Лиззи оказалась на полголовы ниже женщины.
— Здравствуйте, — осторожно обратилась к ней Лиззи. — Вы меня ждете?
Женщина резко обернулась, быстро окинула взглядом девушку с ног до головы, и в глазах ее промелькнуло удивление.
— Вы Лиззи Хоуп? — спросила она глубоким, грудным голосом.
Лиззи не поняла, чему так удивилась женщина, взглянув на нее. На всякий случай она одернула халатик, рукой провела по коротким волосам и подтвердила:
— Да, я — Лиззи Хоуп.
Женщина как-то неопределенно хмыкнула. Ее красивое лицо сморщилось, что немного испортило его очарование.
— А я — Элизабет Мартин, жена Филипа.
Лиззи дернулась в сторону, словно готовилась пуститься наутек, но сдержала себя и осталась стоять на месте.
— Вернее, бывшая жена, — продолжила женщина, не дождавшись реакции Лиззи на свое сообщение. — Вчера нас благополучно развели.
Лиззи не знала, как в подобных случаях принято поступать: то ли поздравлять, то ли сочувствовать. Да и красавице, видимо, была безразлична реакция девушки, потому что она бесцеремонно продолжила:
— Мне просто интересно было взглянуть на избранницу Филипа. Я считаю себя ответственной за его судьбу.
Лиззи вспыхнула:
— Ну что, взглянули? Меня, извините, ждет работа. Прощайте!
Она что, манекен в витрине, который можно рассматривать? Внутри Лиззи разгорался гнев, и ей захотелось поскорее уйти прочь, чтобы он, этот гнев, не вырвался наружу. Еще скандала не хватает.
Но Элизабет остановила ее:
— Подождите, не кипятитесь. Я понимаю чувства, которые вы испытываете ко мне. Но поверьте, я не желаю вам зла. — Она немного замялась и добавила: — Я просто удивлена — не такой я вас представляла. Думала, что вы взрослее. А вы же совсем девочка.
— Мне двадцать четыре, — вскинула голову Лиззи.
— Двадцать четыре… Прекрасный возраст. Мне тоже было двадцать четыре, когда мы с Филипом поженились. И, как ни странно, он меня называл Лиззи. Все повторяется.
— Меня совершенно не интересует, как он вас называл! — Лиззи боялась только одного — разреветься.
Эта надменная женщина никогда не увидит ее слез. Не дождется.
— Да, да, конечно, — примирительно произнесла Элизабет. — Но я хочу, чтобы вы знали: мы с Филипом никогда не были по-настоящему мужем и женой.
Сейчас пришла пора удивляться Лиззи. Женщина, наверное, прочитала на ее лице удивление.
— Неужели вам Филип ничего не рассказывал? О, это так похоже на него! — воскликнула Элизабет Мартин. — Но вы должны это знать, Лиззи… Филип очень переживает ваш разрыв. Очень. И я боюсь, что все это из-за меня…