— Вы там что, всю рыбу выловить решили? — не выдержала Лерикас. — Нечего экологию нарушать! И вообще, Эгмонт, в это время в замке ужин дают!
— За отдельную плату! — тоненьким противным голоском подтвердила я.
— Туристы — главная статья нашего дохода!
— Оно и видно… Ай! — Рядом со мной встряхнулось что-то большое, лохматое и мокрое насквозь. — Сигри!..
Только присутствие декана с одной стороны и конунга с другой удержало меня от иных выражений.
…В состязании традиций и прогресса последний потерпел полное фиаско. Вся крупная рыба в этой реке плавала исключительно вокруг Рэнтара. Судя по его улову, выстроилась целая очередь рыб, желавших посмотреть на настоящего волкодлака. А Эгмонт со своими удочками надоел им хуже горькой редьки.
Маг отыгрался на ухе. Оценив размеры котла, я поначалу немного испугалась — если сложить компактно, то туда и меня можно было запихнуть. Но мы съели все, и Сигурд, как дежурный по кухне, печально потащил котел к реке. Рэнтар отправился с ним из мужской солидарности, а Лерикас — чтобы проконтролировать процесс помывки котла.
Мы с Эгмонтом остались вдвоем. Я сидела, привалившись к старой березе, а маг стоял возле костра и шевелил угли.
От реки подул холодный ветер. Я поежилась, и тогда Эгмонт молча снял куртку и набросил ее мне на плечи.
— Так лучше? — спросил он.
— Ага. Спасибо…
Куртка была знакомая — из черной кожи, с серебряными талисманами на рукавах. От нее даже пахло знакомо. Я закуталась в нее поплотнее, на мгновение зажмурилась и поняла: да. Так в самом деле гораздо лучше.
— А ты как? — для очистки совести уточнила я.
— Нормально, — отмахнулся Эгмонт.
Переговариваться через костер было неудобно. Рихтер сел рядом, и мы стали молча смотреть на костер.
Языки огня то поднимались ввысь, то опадали, выбрасывая в темноту целые пригоршни золотых искр. Вокруг костра плясали серые мотыльки, и оттого граница огня и мрака казалась зыбкой и странной. Но на душе у меня было удивительно спокойно. Я не чувствовала ни раздвоенности, ни надлома, ни противоречия — все казалось цельным, в мире властвовала гармония. Мне давно уже не было так… хорошо.
— Эгмонт, — очень тихо позвала я, и маг обернулся, — скажи — почему всегда не может быть так? Почему мы делаем не то, что хотим, а то, чего хотят от нас? Зачем мы отгораживаемся от тех, кто… — Я запнулась и несколько мгновений подыскивала нужное слово. — От самих себя? Кому от этого лучше? Ведь жизнь у нас всего лишь одна, и кто может сказать, сколько времени нам осталось?
Я сказала и пожалела об этом. Наверное, я все испортила. Сейчас Эгмонт снова превратится в магистра Рихтера и напомнит, где он, а где я. Но он молчал; мы смотрели друг на друга, и пауза становилась все длиннее, длиннее, длиннее… Я вдруг поняла, что не выдержу второго раза, и, сунув Эгмонту куртку, едва ли не побежала к реке.