Улыбка в ответ. А потом я впервые услышал чрезвычайно симпатичный голос этой Оксаны: "Ну, конечно, я с удовольствием хотела бы довести начатую игру до конца. Ты очень щедра, Елена. Ты даже представить себе не можешь, насколько я счастлива, что этот вечер могу провести с вами. Вот только твой муж, кажется, немного не в себе, поэтому, наверное, будет правильным, если я поцелую его, как это делается при встрече".
Она подмигнула мне и опустилась передо мной на колени. И вдруг сердце чуть не выпрыгнуло у меня из груди. Меня взволновала не столько ее непосредственная близость, сколько главным образом лихорадочная мысль о том, сделает ли она это в действительности. Со мной, совершенно незнакомым ей мужчиной.
О, Боже, каким же я был тогда наивным! У меня не было ни малейшего представления о том, на что способны в действительности женщины, для которых вступление в контакт является обычной игрой, и что в их круге понимается под "поцелуем при встрече". Как и Елена, я был абсолютным новичком на этом скользком паркете, где происходит игра с обменом партнерами, за исключением того, что моя жена, по-видимому, быстрее и лучше в нее включилась.
Мои колени неожиданно задрожали, и Оксана с легкой улыбкой уперлась в них руками. Затем ее губы сомкнулись вокруг моего пениса, и на несколько секунд я застыл, как сталактит.
Елена смотрела на нас широко раскрытыми глазами с лихорадочным блеском. Конечно, она тоже увидела, что внутренне я весь сжат, и тут же последовал ее неизбежный комментарий. "Не жеманься же, дорогой, притворно сладким тоном проворковала она, - я тебя не узнаю. Где же до сих пор тебе удавалось скрывать свою трусость?"
Я готов был ее убить, разорвать на части. Мой до сих пор гармоничный мир чувств был полностью расстроен. При этом я еще злился и на самого себя. Раньше у меня было много девушек, но все это было уже, так сказать, в другом мире. Сейчас уже одно только представление о том, что наша гостья сосет мой член, лишало меня разума. И это при том, что у меня было достаточно времени, чтобы подготовиться к этому морально и физически. Все то время, когда мы только обменивались с Оксаной письмами.
"Что ты делаешь?" - спросил я удивленно Елену. Она, не выдержав той сладострастной картины, которую мы оба с Оксаной представляли, просунула руку в свои трусики и производила там недвусмысленные движения. "А разве ты не видишь? насмешливо спросила она. - Я помогаю себе сама".
Такое бесстыдство не могло пройти бесследно и для меня, и в какой-то мере это мне помогло. Мое волнение и внутренняя напряженность немного разрядились, и теперь я стал ощущать, что же творится у меня между ног.