– Хорошо, я заеду.
Лесли игриво улыбнулась ему и нажала на кнопку вызова лифта.
– Я надеюсь, что эта кандидатура понравится тебе больше других. Скажу больше: мне очень хотелось бы, чтобы ты на ней и остановился! Пока, Денни…
9
Лесли с отчаянием взирала на вульгарную рыжую женщину в облегающем красном платье, которая отражалась в зеркале примерочной. Лицо у отражения было серое – то ли от усталости, то ли от мертвенного света скрытых ламп, освещавших узкое пространство кабинки. Идиотизм! – с раздражением подумала Лесли. Если бы я была владелицей магазина женской одежды, то ни за что бы не стала делать такое невыгодное освещение. Свет в примерочной должен быть мягким, теплым, рассеянным. Тогда даже не очень молодые женщины, с не самыми идеальными личиками будут выглядеть в зеркалах привлекательными.
Сама Лесли всегда считала себя вполне привлекательной, современной и элегантной. У нее было вполне приемлемое лицо, приличное тело, стройные ноги и густые темно-золотые волосы, составлявшие ее тайную гордость и радость. В целом не такие уж плохие качества для женщины, хотя эта женщина и отличалась тупостью в распознании собственных чувств… Из-за чего ее любимому и единственному мужчине почти пришлось жениться на другой.
Но в субботу вечером Лесли была готова пересмотреть свое прежде благоприятное мнение о самой себе. После долгих часов, проведенных в магазинах за примеркой нарядов, она пришла к мрачному выводу, что здорово переоценила свою физическую привлекательность. У нее явно была нестандартная фигура и лицо, к которому не подходил ни один цвет. Ничего не было ей впору, и в любом наряде она выглядела как страх господень.
Она уже отказалась от мечты найти такое обалденное платье, при одном взгляде на которое Ден сообразил бы, чего ему не хватало всю жизнь. Сейчас ее желания были гораздо более скромные: простое платье, которое подчеркивало бы ее тонкую талию и выставило бы во всей красе ее ноги… ну и, конечно, чтобы оно гармонировало с ее яркими и пышными волосами.
Подавив вздох, Лесли сняла ужасную красную тряпку, которую так настойчиво навязывала ей продавщица, оделась в свой привычный деловой костюм и отправилась в бутик на Висконсин-авеню – это была ее последняя надежда. Там уже выставили товары к Рождеству: целые ряды платьев из алого сатина и черного вельвета, зимние белые юбки и свитера и масса кричащих блузок с блестками. Ничто даже отдаленно не подходило на то, что она искала.
Без особой надежды Лесли повернула от последнего писка моды к вещам, выставленным на распродажу, задаваясь вопросом, почему столица Соединенных Штатов Америки не в силах предложить один – всего один – наряд, способный заставить Дениса Мерфи увидеть в ней, Лесли, желанную женщину.