— Предлагаю тост. — Владис поднялся, держа перед собой большую граненую рюмку, доверху наполненную водкой. — Жизнь — это как темный лабиринт, идешь по нему и не видишь, что впереди: тюремная стена или кладбищенская ограда, а может, золотой пьедестал, кому как повезет. В этом лабиринте время от времени с нами идут попутчики, иногда долго, иногда нет. В темноте этого лабиринта мы теряем друг друга, чаще навсегда. Но сегодня не такой день. Сегодня я встретил человека, с которым уже попрощался год назад. Но судьба подарила нам новую встречу. Предлагаю выпить за подарок судьбы, пусть хоть иногда она нам делает такие презенты.
Владис опрокинул рюмку в рот, братва последовала его примеру, я сделал то же самое.
От «Абсолюта» во рту появился вкус смородины, не люблю синтетические добавки. Взял с тарелки большой соленый огурец.
— Ты, Влад, я смотрю, стал оратором, — хмыкнул я, хрустя огурцом.
— Иначе нельзя, — наливая по новой, сказал Улнис, — народ душевные слова.
— Это еще ерунда, — сказал немолодой мужчина с гладко выбритым лицом и глубоко посаженными настороженными глазами, — бывает, как загнет что-нибудь философское… Говорю, Басурман, бросай ты свою литературу, а то в психушку попадешь.
— Ты что, еще читаешь? — удивился я, это было что-то новое в биографии прибалта.
— Да так, газеты почитываю, философов, ну еще историю. Не все же водку трескать да по дорогам гонять, иногда и отдохнуть неплохо, книжку какую-то почитать. Потом думаешь: «Боже, сколько же я упустил в жизни».
— Зато пулеметчик ты хороший, — попытался я как-то подбодрить Владиса. Но он в моем участии не нуждался.
— Каждый делает то, что должен делать, — произнес Улдис, затем указал на сидящего напротив меня мужика: — Знакомься, Глеб, один из моих гвардейцев-афганцев, прапорщик погранец. Правда, очень недоверчивый к посторонним, да и к своим тоже, но надежный.
— Угрюмый, — проговорил новый знакомец и тут же опрокинул свою рюмку.
— Давай, Глеб, за встречу. — Владис поднял рюмку. Я обратил внимание, что после первого тоста разбойники пили уже беспорядочно. Было ясно, что скоро все перепьются.
— Слушай, Викинг, а если менты устроят облаву по району и выйдут на вашу базу, а тут «мертвы бжолы не гудуть». Ведь повяжут всех.
Улнис усмехнулся, выпил, затем достал из портсигара сигарету, закурил.
— Не повяжут, здесь целая система предупреждений, к тому же этот хутор оформлен как фермерское хозяйство. Никто не сунется сюда, а если и сунутся, пусть найдут. Тут схрон на схроне, как у бандеровцев.
— А если перепьемся? — не унимался я.