— А ваш спутник тоже из ФАПСИ? — отдавая документы, спросил лейтенант, указывая на меня.
— Нет, — покачал головой Акулов. — Он из службы безопасности президента. Ему тоже документы предъявить?
— Не стоит, — стараясь сохранить остатки милицейского достоинства, растянуто ответил омоновец, затем, приложив руку к стальному шлему, буркнул: — Можете следовать дальше. В городе будьте осторожны, здесь нездоровая криминогенная ситуация.
— Спасибо, лейтенант, — поднимая стекло, поблагодарил Андрюха.
— Счастливого пути, — возвращая мои права, козырнул капитан. Я надавил на газ.
Екатеринбург — город-гигант не только в смысле производственных мощностей, но и своих размеров. В нем нет компактности городов среднерусской равнины. Растянутые проспекты с чахлой растительностью и домами-новостройками. Впрочем, новостроек теперь уже немного. Время позднее, улицы пусты, лишь в некоторых окнах горит свет, машин на дорогах единицы.
Остановившись на перекрестке перед светофором, я смачно зевнул, но мой напарник сделал вид, что не заметил. На следующем перекрестке я снова разинул рот на манер бегемота средних размеров. Акулов опять ноль внимания.
— Что-то спать захотелось, — пришлось сказать открытым текстом.
— Выпей кофе. — Андрей затянулся сигаретой. — Кофеин, говорят, бодрит. Хотя лично меня он наоборот…
Меня не интересовало, как на кого действует кофе, и я перебил собеседника:
— Дай термос.
Великолепный китайский двухлитровый красавец, расписанный золотыми фазанами и алыми маками, был приобретен бабушкой Андрея, еще в годы советско-китайской дружбы, каких-то лет сорок назад. Вся семья Акуловых гордилась этим шедевром ширпотреба, передавая его, как говорится, от отца к сыну.
Взяв термос за металлическую ручку, я обнаружил, что он на удивление легкий. Открутив крышку, убедился в правильности моего заключения.
— А кофе тю-тю, — расстроенно произнес я.
— Ничего удивительного, уже свыше трех суток в дороге. Как я термос в Москве залил, так его больше никто не наполнял. Вот тебе и тю-тю.
Невозмутимый тон напарника вывел меня из себя. Увидев светящуюся вывеску «Бар», я направил туда машину.
— Ты чего? — спросил Андрюха.
— Хочу наполнить термос, — буркнул я, нажимая ногой на тормоз.
— Мы через три часа будем на месте.
— Я хочу сейчас кофе и чего-нибудь горячего, — выбираясь из кабины, ответил я.
Воздух был ядреным, морозным. После теплого салона морду на морозе аж зажгло. Подхватив за ручку термос, я обошел машину и направился к бару под названием «Калейдоскоп». Как обычно, дверь бронированная, обитая вагонкой и покрытая лаком. По бокам — фигурной формы окна, выложенные цветными стеклами и сверху прикрытые ажурной кованой решеткой.