Глава VI
Последняя феодальная война
Итак, к весне 1471 г. мирные средства разрешения московско-новгородского конфликта были исчерпаны. Независимо от того, знали ли в Москве о новом договоре новгородцев с Казимиром, отдававшим Новгород под власть «честного короля», великокняжеское правительство не могло не прийти к выводу, что новгородское боярство отвергает все и всякие соглашения, поэтому дальнейшие переговоры беспредметны. Не могло быть сомнения и в резко выраженной литовской ориентации правящих кругов феодальной республики — переход их под власть Казимира был только вопросом времени. Весной 1471 г. великому князю стало ясно, что войны с Новгородом не избежать.
Наиболее обстоятельное и конкретное изложение событий похода московских войск на Новгород в июне — июле 1471 г. дано в великокняжеской летописи. «Словеса избранные» также подробно описывают поход и включают некоторые детали, отсутствующие в великокняжеской летописи (например, рассказ об обнаружении на поле Шелонской битвы текста договора Новгорода с Казимиром). Это делает изложение «Словес» ценным фактическим источником, несмотря на его витийство, велеречивость, пропуск ряда известий и точных дат.
Псковские летописи подробно описывают действия псковских войск, сообщая о других событиях в кратком виде. Новгородская IV летопись (Строевский список) приводит самостоятельное описание событий. Несмотря на краткость, это описание представляет значительную ценность, отражая точку зрения новгородцев. В совокупности летописные известия позволяют воссоздать более или менее связную картину летней войны 1471 г.
Судя по Московской летописи, походу на Новгород непосредственно предшествовало совещание у великого князя: «Князь великий разослал по всю братию свою, и по вся епископы… и по князи, и по бояре, и по воеводы, и по вся воя своя». На совещании, таким образом, должны были присутствовать: 1) удельные князья Московского дома; 2) Освященный собор; 3) удельные князья, служившие великому князю, т.е., очевидно, ростовские, ярославские, белозерские, оболенские и другие мелкие княжата; 4) боярская дума; 5) высший командный состав — воеводы; 6) «вой» — вероятно, двор великого князя. Это было представительное собрание верхушки господствующего класса всей Московской земли. Поход на Новгород — дело не только великого князя и его ближайшего окружения. На совещании в Москве если и не обсуждался в собственном смысле слова вопрос о походе, то во всяком случае говорилось о намерениях и планах правительства>1.
Перед Москвой весной 1471 г. стояла сложная дилемма. Наиболее осторожным и традиционным решением было бы дождаться, когда замерзнут реки, озера и болота, которыми густо насыщена Новгородская земля, и двинуться в поход зимними дорогами, как это было сделано в 1386 и 1456 гг. Однако это означало бы перенесение срока похода по крайней мере до ноября, т.е. на 5—6 месяцев. На такую отсрочку, видимо, и рассчитывали новгородские сепаратисты и их союзники. За этот срок новгородские власти могли бы реализовать свои политические планы: пригласить на стол Казимира, оформить союз с Литвой и Орденом, провести мобилизацию, изготовиться к обороне. Откладывание сроков похода резко увеличивало опасность перерастания московско-новгородской войны в войну с несколькими сильными противниками на разных стратегических направлениях. Именно к этому году (1470/71—6979) относится первое в Московской летописи известие о прямых переговорах короля Казимира с ханом Большой Орды Ахматом. Король послал к хану своего посла Кирея Амуратовича с «многими дарами» и с предложением совместно напасть на Русскую землю. Темир и другие ордынские князья поддержали эти планы. Но Ахмат не решился немедленно напасть на Русь «иных ради зацепок своих»