) на брата своего великого князя Ивана про вотчину брата своего князя Юрия».
Было бы неверным, разумеется, представлять конфликт 1472 г. как «семейную ссору» в духе «вотчинной теории» буржуазных ученых XIX в. Фактически перед нами — столкновение двух противоположных концепций политического устройства Русской земли, в которых отразились противоборствующие тенденции политического развития. Если за спиной князей, отстаивавших свои права на выморочный удел брата, стояла вся старая удельно-княжеская традиция, освященная веками и составлявшая основу политического строя Русской земли на протяжении целой исторической эпохи (со времен «одиначества» киевских Ярославичей), то линия поведения Ивана III отражала объективно новую тенденцию — ликвидацию уделов и создание единого централизованного государства.
Оказавшись перед лицом сплоченной удельно-княжеской оппозиции, великий князь не пошел на открытый разрыв, а постарался найти мирные средства урегулирования конфликта. Одним из таких средств было использование посредничества матери, великой княгини Марии Ярославны, которая по традиции и по прямому смыслу духовной Василия Темного должна была быть арбитром в спорах между сыновьями. По словам летописца, «князь же великий умирись с ними, и даст Борису Вышегород, и Андрею Торусу, а большему Андрею даст ему мати его… Романов городок на Волзе, и тако целоваша крест межю собою»>16. «Компромисс» был оформлен соответствующими договорами с волоцким и углицким князьями (договор с Андреем Вологодским не сохранился).
В договоре с Борисом, заключенном в феврале 1473 г., великий князь обязывает волоцкого князя в одностороннем порядке в «удел брата моего княж Юрьев Васильевича… подо мною, под великим князем, и под моим сыном… и под моими детми… блюсти и не обидети, не вступатися, не подыскивати никоторою хитростью»>17. Борис получает Вышгород, отнятый незадолго до этого у верейско-белозерских князей, но можно ли это рассматривать в качестве компенсации за отказ от прав на Дмитровский удел?
Договор имеет еще одну важную особенность. Требуя от Бориса «блюсти и не обидети, и не вступатися» во все, «что есмь собе примыслил или что собе примыслим», он не содержит ответного обязательства великого князя (в отличие от грамот Василия Темного, в которых такие обязательства есть).
Невыгодным для волоцкого князя был и особый параграф, согласно которому в селах его бабки Марии Голтяевой (закрепленных за Борисом по духовной Василия Темного) право суда и дани оставалось за великим князем: этими селами Борис Волоцкий владел,